Мы же великую славу об вас разнесем повсеместно,
175Сколько ни встретим людей в городах, хорошо населенных,
Все нам поверят они, потому что мы правду расскажем.
Я же хвалить не устану метателя стрел Аполлона,
Сына Лето пышнокудрой, владыку с серебряным луком.
Ликией ты, повелитель, владеешь, Меонией 16милой,
Около моря лежащим Милетом, желаемым всеми;
Сам же с великою честью на Делосе царствуешь славном
**************
Стопы свои направляет к утесам скалистым Пифона 17
5Сын многославной Лето, на блистающей лире играя.
Благоухают на боге одежды бессмертные. Струны
Страстно под плектром 18звучат золотым на божественной лире
Мысли быстрее с земли на Олимп перенесшись, оттуда
Входит в палаты он Зевса, в собрание прочих бессмертных.
10Тотчас желанье у всех появляется песен и лиры.
Сменными хорами 19песнь начинают прекрасные Музы,
Божьи дары воспевают бессмертные голосом чудным
И терпеливую стойкость, с какою под властью бессмертных
Люди живут, — неумелые, с разумом скудным, не в силах
15Средства от смерти найти и защиты от старости грустной.
Пышноволосые девы Хариты, веселые Оры,
Зевсова дочь Афродита, Гармония, юная Геба,
За руки взявшись, водить хоровод начинают веселый.
Не безобразная с ними танцует, не малая с виду,
20Ростом великая, видом дивящая всех Артемида,
Стрелолюбивая дева, родная сестра Аполлона.
С ними же здесь веселятся и Арес могучий, и зоркий
Аргоубийца. 20А Феб-Аполлон на кифаре играет,
Дивно, высоко шагая. Вокруг него блещет сиянье,
25Быстрые ноги мелькают, и пышные вьются одежды.
И веселятся, душою великою радуясь много,
Фебова матерь, Лето златокудрая, с Зевсом всемудрым,
Глядя на милого сына, как тешится он меж бессмертных.
Что же мне спеть о тебе? Песнопений во всем ты достоин.
30Спеть ли о том, как ты был женихом, как любовью горел ты,
Как приходил, домогаясь Азановой дочери милой,
С Исхием, 21равным богам, многоконным Елатионидом?
Иль как Форбанта 22из рода Триопова, иль Амаринфа…
Или, как вместе с Левкиппом и вместе с женою Левкиппа… 23
**************
35Пеший, а он на конях............
**************
Или о том, как, замысливши первый для смертных оракул,
Места ища для него, по земле ты бродил, Дальновержец?
Прежде всего в Пиерию 24ты путь свой направил с Олимпа;
Лакмос, Эматию после того миновал, Эниены, 25
40Через Перребы прошел ты. И скоро достиг Иаолка. 26
В славной судами Евбее на мыс поднимался Кенейский.
Стал пред Лелантской равниной, 27— но сердце твое не прельстилось
Храм твой на ней заложить и тенистые рощи густые.
После того перешел ты Еврип, 28Аполлон-дальновержец,
45И поднялся на зеленую гору святую, 29с нее же
Быстро сошел в Микалесс и в луга травяные Тевмесса. 30
В Фивы оттуда пришел ты, дремучим одетые лесом:
Не жили в те времена еще люди в божественных Фивах,
И ни дорог, ни тропинок еще никаких не бежало
50По хлеборобной равнине фиванской: лишь лес простирался.
Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный,
И до Онхеста дошел, Посейдоновой рощи блестящей.
Новообъезженный конь, в колеснице идущий прекрасной,
Там переводит дыханье от бремени: добрый возница,
55Спрыгнувши наземь с повозки, пешком по дороге шагает;
Кони ж, не зная вожжей, опустевшей гремят колесницей.
Если с повозкою въедут они в многодревную рощу,
Ждет уход лошадей, а ее, прислонив, оставляют.
Ибо таков изначально священный обычай: владыке
60Молятся люди, а божью повозку судьба охраняет. 31
Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный.
Вскоре достиг ты прекрасно струящейся речки Кефиса,
Льющейся светлотекучей своею водой из Лелеи. 32
Через Кефис перейдя, миновав Окалейские башни, 33
65Ты пересек, Дальновержец, густые луга Галиарта 34
И до Тельфусы 35дошел. И прельстился ты местом спокойным.
Здесь захотел ты свой храм заложить и тенистые рощи,
Встал пред Тельфусою близко и слово такое ей молвил:
«Здесь основать я, Тельфуса, прекраснейший храм собираюсь.
70Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно
Станут сюда пригонять безукорные мне гекатомбы,
В пелопоннесском ли кто обитает краю плодоносном,
На островах ли, водой отовсюду омытых, в Европе ль.
Будут они вопрошать мой оракул. И всем непреложно
75В храме моем благолепном начну подавать я советы».
Молвивши так, заложил основанье сплошное для храма
Феб-Аполлон широко и пространно. Увидевши это,
Сильно разгневалась сердцем Тельфуса и слово сказала:
«Феб-дальновержец, владыка, скажу тебе некое слово.
80Храм заложить благолепный на этом замыслил ты месте,
Чтоб прорицалищем был для людей он, которые вечно
Станут тебе приносить безукорные здесь гекатомбы.
Вот что, однако, скажу я тебе, — и подумай об этом:
Топотом будут тебя раздражать быстроногие кони
85И у божественных наших истоков поимые мулы.
Станет иной тут охотней глядеть на коней пышногривых,
С топотом мчащих в пыли колесницу с отделкой прекрасной,
Чем на великий твой храм и сокровища многие в храме.
Если б, однако, меня ты послушал, — могучей и лучше
90Ты, о владыка, чем я, и весьма велика твоя сила,
Храм ты построил бы в Крисе, в долине под снежным Парнасом.
На колеснице прекрасной никто уже там не промчится,
Топот коней быстроногих вокруг алтаря не раздастся.
Станут в безмолвии там племена знаменитые смертных
95Иэпеану 36дары приводить, и прекрасные будут
Жертвы окрестных людей доставлять тебе радость большую».
Так говоря, убедила она Дальновержца, чтоб слава
Не Дальновержцу была на земле, а самой ей, Тельфусе.
Дальше оттуда отправился ты, Аполлон дальнострельный.
100В город флегийцев, 37мужей нечестивых и гордых, пришел ты;