Внешность «ниже среднего»… да кто такое вообще про себя говорит?!
Таксидермия… Она зарабатывает на жизнь, набивая чучела из дохлых животных? Кто эта эксцентричная дамочка? Я-то думал, меня уже ничем не удивишь.
С трудом верится, чтобы кто-то на самом деле заинтересовался таким профилем…
В моем воображении возникает видение блеклой розоволосой тетки, восседающей на диване с двенадцатью кошками в окружении чучел, изготовленных из трупов животных… бр-р-р!
Чур меня.
Читаю дальше.
Ищу того, кто всегда одним цветом, да не одним размером. Кто к ногам пришит, да легко летит. С кем под солнцем идешь, да в дождь не найдешь. Кто не обидит, да и сам не обидится.
Так, с меня хватит!
Делаю скриншот профиля с украденной у меня фотографией и отсылаю себе на почту, чтобы потом разобраться с этим делом.
Поздний вечер. После бара и ужина с братьями я вернулся к себе домой и отдыхаю душой. Лунный свет струится в окно, я мелкими глотками пью виски, расслабленно откинувшись на спинку кресла.
Бездумно смотрю на то, как растворяются во тьме краски. На луч света, просачивающийся сквозь тьму, падающий с небес.
Я часто так делаю – сижу здесь по вечерам и упиваюсь красотой картины на стене.
В который раз перечитываю название.
Обреченная.
О чем она думала, когда ее писала?
Что именно обречено? Какая-то вещь? Ситуация?
Личность?
Подношу к губам бокал и ощущаю, как янтарная жидкость катится внутрь, согревая горло.
Гарриет Буше… женщина, в которую я влюблен, женщина, с которой я даже не знаком. Как ни странно, у меня такое ощущение, будто я ее знаю.
В мазках ее кисти есть честность, глубокая связь с эмоциями, которой я не чувствую в произведениях других художников. Согласен, это ужасно странно, и я не в состоянии внятно объяснить причины.
Смотреть на картины Гарриет – все равно что заглядывать в ее душу.
Просто дух захватывает.
Улыбаюсь, представляя себе эту старуху; я уверен, она красива… пусть уже не физически, но духовно, эмоционально – наверняка.
Судя по тому, что я слышал, она француженка и стала популярна совсем недавно. Гарриет Буше – художница, чьим преданным поклонником я являюсь. Я скупил все ее картины, до каких сумел дотянуться, за исключением трех. Известно о всего тридцати ее работах. Буше – отшельница, и никто точно не знает, кто она и где живет. Точной информации нет, одни слухи.
Меня интересуют только самые тонкие, самые уникальные произведения искусства. Я потратил на них миллионы долларов, и моя коллекция – одна из лучших в мире.
Но Гарриет нет равных; она единственная, за чьим творчеством я охочусь.
Я воображаю ее в милом маленьком городке во французской провинции, работающую с мольбертом на свежем воздухе. Интересно, сколько лет назад она написала эту картину и что в то время происходило в ее жизни?
Была она тогда молода или стара? Влюблена?
И кто был обречен – ее возлюбленный? Их ребенок?
Вздыхаю, глядя на свою любимую картину. Надо будет серьезнее заняться этим вопросом, мне необходимо знать, кто такая Гарриет Буше.
Мне принадлежат двадцать семь ее картин, я потратил на них целое состояние, и все же желание познакомиться с ней продолжает мучить меня.
Почему – не знаю.
Зато точно знаю, что не хочу думать о Кэтрин Лэндон. Мне надо как-то отвлечься.
В понедельник сделаю несколько звонков, чтобы попытаться узнать больше о Гарриет.
Другого выхода нет – я должен это сделать. Мне нужно познакомиться с личностью, которая оказывает на меня столь глубокое влияние… хотя бы для того, чтобы сказать ей об этом.
Тянусь за телефоном и тут вспоминаю о фальшивом профиле с моей фотографией в этом мерзопакостном приложении знакомств.
Это обман пользователей, и я должен добиться, чтобы его убрали. Захожу в поиск приложения, и… оно не пускает меня дальше первой страницы, если я не вступлю в сообщество и не заполню анкету!
С досады плюнуть хочется. Чтоб вас приподняло да хлопнуло! Кто выдумал эти идиотские правила?
Сижу, подперев подбородок рукой, и смотрю, как взлетает красная юбочка, как двигаются ее бедра, длинные ноги… сексуальность зашкаливает… Я прокручивал эту запись со скрытой камеры… даже не знаю, сколько раз. Может быть, прошел целый час. Не могу оторваться, перематываю на начало снова и снова.
Это запретное удовольствие, крайнее порнографическое извращение.
Как бы ни хотелось, отрицать невозможно: Кэтрин Лэндон меня заводит.
Слышу стук в дверь и торопливо сворачиваю картинку до минимального размера.
– Да-да?