Вскоре след привел Сакара к той же осине. Он обошел дерево вокруг и уверенно сказал:
— Здесь!
Еще раз обошел осину, быстрым взглядом осмотрел ее от корня до вершины, отметил про себя: «Вход в дупло только один».
Сакар вынул из-за пояса топорик, стукнул обухом по стволу. Посыпался снег, но куница не показывалась. Ударил еще раз, и опять куница не вышла. «Вот упрямая… Ну ладно, раз так не получается, я могу и по-другому…» Сакар облюбовал молодую осинку, свалил ее, отрубил кусок в сажень длиной, сунул палку за кушак и по кривой липе, которая росла, прислонившись к осине, добрался до дупла. Топориком забил палку в отверстие дупла и обрубил ее так, что снаружи торчало всего с четверть аршина.
— Теперь не уйдет, — удовлетворенно проговорил он.
Сакар спустился с липы, встал на лыжи, достал из пестеря краюшку хлеба, закусил и, жуя зачерствевший холодный хлеб, пошел в сторону просеки.
Он вышел на просеку и увидел, что вдоль просеки трусит пегая кобыленка, запряженная в сани-розвальни. В санях сидел кудашнурский мужик Семен, по прозвищу Сирота, с мальчонкой, своим младшим сыном.
— Эй, дядя Семен, стой! — окликнул Сакар.
— Тпру-у! — остановил Семен лошадь. — А-а-а, Сакар. Чего тебе?
— Куда едешь, дядя Семен?
— Вывозить на кордон дрова.
— Пила у тебя есть?
— Есть.
— Дядя Семен, помоги мне тут одну осину спилить и подвези до дому. Я тебе за это рубль заплачу. Уж больно хороша осина на клепку. Сам знаешь, лошади у меня нет, все равно кого-нибудь придется нанимать.
— Ну что ж, вечерком можно подвезти. И ты до вечера походишь тут, глядишь, сколько-нибудь белок настреляешь.
— Нет, дядя Семен, не могу до вечера. А осина, понимаешь, позарез нужна… Ты уж мне привези Сейчас, а на кордон завтра съездишь…
— Вот незадача!.. И дрова вывозить, говорят, срок кончается… Что будем делать, Оньой? — поглядел Семен на сына и снова повернулся к охотнику. — А ты, Сакар, когда деньги отдашь?
— Завтра же и отдам.
— Где твоя осина-то?
— Айда за мной.
Семен завернул лошадь и без дороги, прямо по сугробам, поехал за парнем.
— Только вот что, Сакар, если встретим лесника, ты сам с ним договаривайся. Мое дело — сторона, я — подводчик, меня не впутывай.
— Не бойся, дядя Семен, я сам за все буду отвечать.
Через четверть часа подъехали к осине.
— Вот эта осина, дядя Семен, — сказал Сакар.
— А не с гнильцой ли она?
— Нет, что ты, крепкая.
— Ну ладно, держи! — Семен, взявшись за одну ручку поперечной пилы, протянул ее Сакару.
«Дзинь-дзинь» — вгрызалась пила в дерево. Вскоре осина задрожала, покачнулась и стала заваливаться.
Ударившись о землю, осина дала трещину по дуплу. Из трещины стрелой мелькнула куница и в один миг взлетела на самую вершину высокой ели. Сакар, подхватив ружье, погнался за зверем.
Подслеповатый Семен не увидел куницу, зато его сын успел заметить, что из дупла выскочил какой-то зверек.
— Что с ним? — удивленно проговорил Семен. — Осину спилили, а он убежал. Посмеялся, что ли, над нами?
— Он, тятя, за каким-то зверьком погнался. Такой темный зверек, вроде кошки.
— Может, куница была?
— Смотри-ка, тятя, смотри: пчелы лезут.
Из дупла медленно выползали пчелы и тут же замирали, прихваченные морозом.
Семен взялся за пилу:
— Давай-ка, сынок.
Они распилили осину чуть повыше и потом чуть пониже трещины, раскололи отпиленную плаху. Все дупло оказалось заполненным пчелиными сотами. Загустевший мед выступал из сот, как пихтовая смола.
— Что будем делать, сынок? Как повезем? Рубашку, может, скинешь?
Семен Сирота смахнул пчел, топором вырезал соты-и принялся складывать их в рубашку, снятую сыном. Но только лишь он вырезал последний кусок, как за его спиной послышался громкий сиплый бас:
— Вы что тут делаете, а?!
Семен обернулся. У распиленной колоды стоял лесной объездчик Токтар.
— Мед воруете? Кто вам позволил? У кого разрешение спрашивали? А? — кричал Токтар.
— Капитон Иваныч, мы не сами… Нас Сакар сюда привел…
— Какой еще Сакар? Где он?
— За каким-то зверем побег.
— Побег?
— На лыжах побег.
— Куда?
— Вон в ту сторону, — махнул рукой Семен.
— А зачем осину спилил?
— Я не пилил, Сакар заставил.
— Опять Сакар! Какой Сакар?
— Из нашей деревни… Сакар Ефремов…
— Заворачивай кобылу, едем в казенный дом!
— Зачем в казенный дом?
— Протокол на тебя буду писать!
— Капитон Иваныч, не виноват я… Сакар ведь привел…
В это время вдали прогремел выстрел.
— Вон он, Сакар стреляет… Капитон Иваныч, отпусти с богом, не пиши протокол…
— Ну ладно, так уж и быть, обойдемся без протокола. А мед отвезешь ко мне домой, отдашь жене.
— Ой, спасибо! Вот спасибо тебе, Капитон Иваныч! А мед я тебе мигом доставлю. Вот сейчас поеду и отвезу…
— Значит, говоришь, Сакар в ту сторону убежал?
— Туда, туда, вон его лыжня.
— Ладно, пойду посмотрю, что он там, проклятый, стреляет. Небось без билета охотится.
Токтар побежал по лыжне, проложенной Сакаром. А Семен завернул лошадь и потихоньку поехал, направляясь к казенному дому-сторожке, где жил Токтар.
2
Сакар гнался за куницей, не отставая от нее. На одной высокой ели куница остановилась и притаилась в гуще ветвей. Сакар потерял ее из вида. Но она была тут, потому что здесь пропадали оброненные ею с ветвей комочки снега. Сакар отошел и спрятался под соседней елкой, не сводя глаз с той, на которой притаилась куница.
Совсем рядом длинноносый дятел долбил своим крепким, как сталь, клювом полузасохшую пихту, выуживая длинным, острым языком личинки короеда.
Голодная куница не выдержала. Прижимаясь к стволу, она стала бесшумно подкрадываться к дятлу. Зоркий охотничий глаз Сакара ясно различал среди темных ветвей ее блестящий мех…
Выстрел раздался, когда куница уже поджалась и напряглась, приготовившись к последнему прыжку. Она прыгнула, но ее острые когти не достали дятла. Распластавшись всем телом, куница свалилась в снег. Собрав последние силы, она попыталась встать на ноги, но тут подоспел Сакар и наступил на смертельно раненного зверька.
Куница скорчилась, затрепетала и, вытянувшись, замерла.
Сакар поднял убитую куницу. Он долго держал в руках еще теплое тельце, долго рассматривал мех, потом осторожно, опустил в пестерь. И тут силы оставили его, он в изнеможении прислонился к елке… Куница! У него в руках драгоценная куница!.. Ведь это же такое богатство!..
Но тут Сакар вспомнил про Семена: «Как он там? Вышло, вроде, я подшутил над ним».
Сакар встал на лыжи и тронулся по своей лыжне в обратный путь.
Токтар, чертыхаясь, пробирался по следу Сакара. Тонкие прутья били его по лицу, сверху осыпал снег. Спускаясь с пригорков, он уже несколько раз падал.
— По такой чащобе только зверям да лешему дорога, — ворчал объездчик. — Добрый человек в такую глушь ни в жизнь не полезет.