Глава вторая
Рита смотрела на «Цыпу» так любознательно, словно изучала каждую эмоцию и пору на его лице, каждый волосок и каждый незначительный подростковый прыщик. Её холодные, но такие приятные наощупь, словно бархат, руки, тянулись к розоватым щекам Цыплакова. Уж Ритка точно что-то задумала… Сейчас она его поцелует, она так и тянется скорее прикоснуться к его губам.
Картину во сне прервала мама Кости, которая, слегка пританцовывая, ворвалась в комнату, где сладко спал Цыплаков. Сон парня, приятный, точно сказка, мгновенно развеялся.
— Костик, вставай давай! Урок проспишь, — обеспокоено проговорила Светлана Валентиновна, расправляя пальцами рук неугомонную петунию в горшке на подоконнике. — Давай-давай! Последние рывки, последние учебные дни в этом году! Уже сдай ты эту… Что там у тебя за контрольная? И потом Новый год встретим.
— Тригонометрия, — сонно и слегка раздраженно отозвался Цыплаков. — Мне такой сон снился, а ты, мама, пришла тут, разбудила!
Костя потирал глаза и молился, чтобы ещё пять минут в тёплой постели не оказались для него целой проблемой. Кровать совсем не хотела выпускать из ночных объятий, ещё и темень за окном так давила на сон, что хотелось попросту на всё забить. Но нельзя. Цыплаков пообещал сам себе, кажется, ещё вчера.
Светлана Валентиновна уже приготовила завтрак, который успел слегка остыть, пока Костя соизволил пробудиться и подняться с манящей тёплой постели. Пахло едва подгоревшими тостами и ароматным чаем с имбирём. Цыплаков был не фанатом этого чая, но мама уверяла, что это «Лучшее лекарство от всей заразы, которая может блуждать по Москве». «А чай от внезапных чувств есть?» — подумал про себя Костя.
Цыплаков еле впихнул в себя завтрак только лишь потому, что на него пристально поглядывала мама, которая всегда негодовала, если в тарелке оставалось хотя бы на ложечку или вилочку. Косте хотелось перемотать на момент, когда он уже окажется в школе, где воздух ласкал тело своей плюсовой комфортной температурой. Идти хоть и пару дворов, но по лютому морозу Цыплакову, конечно, не хотелось.
«Цыпа» надел старые, вечно путающиеся в кармане наушники и включил подборку треков, которые на сегодня рекомендовала ему социальная сеть. Заиграла композиция «Broken» от Lund. «Ну, не всё так плохо у вкуса плейлиста!» — сомнительно пожал плечами Цыплаков, убирая смартфон в карман. С музыкой в ушах, в принципе, жизнь не казалась какой-то скучной и неинтересной. Наоборот, всё приобретало новый смысл и окрашивалось в более менее яркие тона. В английском, конечно, Костя особо не разбирался, но слова этой песни немного понимал. Отчасти трек полностью описывал его мысли и состояние на текущий момент. Спасибо, подборка!
На собственное удивление Цыплаков впервые пришёл на несколько минут раньше положенного. Весь его класс ещё стоял возле кабинета, хоть и до звонка оставались считанные минуты. Неужели класс «А» ещё не выпустили? Класс, в который перешла Рита Рослина… Он всегда считался престижнее в отличие от «Б», в котором учился Костя. Парень извлёк наушники из ушей и растерянно оглядел всех вокруг, ища глазами своих друзей.
— «Цыпа»! У тебя случилось что-то? — неожиданно Косте похлопали сзади по спине, и Цыплаков вздрогнул от неожиданности.
— Пацаны, здарова! Нет, всё нормально! С чего ты взял, Тим? Где Жук, кстати?
Костя опешил настолько, что от растерянности начал тараторить. Гоша переглянулся с Тимом, перекидываясь парочкой усмешек. Будто бы парни что-то знали, но ничего не говорили Цыплакову.
— Антоха заболел! А что нам не позвонил? Блин, весь класс гремит уже просто! — возмутился Гоша.
— Да о чём вы вообще говорите? — возмутился Костя, скрещивая руки на груди.
Тим снова искоса взглянул на Шустова, оборачиваясь по сторонам, чтобы убедиться, что никто сзади них не стоит и не подслушивает.
— Риту до дома проводил, позвал на свидание, а сам промолчал…
Цыплаков сильно удивился от такой новости. Буквально вчера об этом знал только он и Рослина, а сегодня это известно половине школы. Как такое вообще возможно? Ну, Ритка!
— Это кто вам такое сказал вообще? Что за бред? — смутился Костя.
Его всего съедало чувство обиды и некого предательства. Зачем Рита проболталась об этом? Неужели ей было мало того раза? Или же таким ловким образом она решила обмануть Цыплакова, который действительно ей поверил?