Миссис Персиваль прекрасно это сознавала, и потому при виде красоты и свежести Элси, ее чистого, невинного, почти детского лица, сердце Анны наполнилось темными чувствами — горечью, досадой, злостью и завистью. И миссис Персиваль, не скрывая насмешки, обратилась к Элси:
— Все еще незамужем? Выходит, мы вряд ли погуляем на твоей свадьбе. Скоро тебя начнут называть старой девой.
— Неужели? — спросил мистер Динсмор со смехом, который подхватили все, кроме Анны. — Что ж, если Элси — типичная представительница отряда старых дев, значит, эти многострадальные существа гораздо привлекательнее, чем принято думать.
— Зря смеетесь, — парировала Анна. — Я пошла под венец, когда была на четыре года моложе, чем сейчас Элси. Я не собиралась дожидаться, пока меня назовут старой девой.
— Не надо никого пугать, Анна. Думаю, Элси не сильно грустит из-за того, что еще незамужем, — серьезно сказал мистер Динсмор и сменил тему. Он спросил Уолтера, как чувствует себя Артур.
— Слава Богу, поправляется. Выздоровление идет медленно, но зато ровно, — ответил Уолтер. — Врачи довольны. Теперь они говорят, что калекой Артур не останется. Но ходить без костылей он пока еще не может.
Глава 2
Не дождавшись сына, миссис Виолетта Травилла села пить чай в одиночестве. К чаю были поданы любимые лакомства Эдварда Травиллы. Наивысшей целью и смыслом жизни миссис Травилла полагала служение Богу, а вслед за тем - счастье и благополучие сына. Не будет преувеличением сказать, что слуги тоже боготворили мистера Травиллу. Все они родились и выросли в Ионе и считали своего господина самым добрым, умным и достойным человеком на свете.
— Жаль, что господин Эдвард не приехал. Он ведь так любит вафли, а они сегодня удались на славу, — сказала миловидная девушка-мулатка, протягивая госпоже блюдо с вафлями.
— Да, Прилла. Я думаю, Эдвард остался на чай в Оаксе или в Розлэнде, — ответила миссис Травилла и принялась за вафли. Служанка не могла понять, почему хозяйка выглядит такой довольной и все время улыбается.
После чая миссис Травилла накинула шаль и вышла на веранду. Вечер был на редкость хорош, и она решила прогуляться по аллее, надеясь встретить сына.
Она дошла почти до конца аллеи, когда послышался дробный стук копыт. Он приближался — и вот у ворот остановились Эдвард и какая-то леди. Слуга, сопровождавший господ, спрыгнул с лошади и открыл порота.
Всадники въехали в усадьбу и пришпорили было коней, однако, заметив стоящую поддеревьями пожилую даму, вновь натянули поводья.
— Мама! — воскликнул мистер Травилла, спешиваясь. — Ты что тут делаешь? Ты беспокоилась обо мне?
— Нет, нет, Эдвард. Вечер такой чудесный, и я решила погулять. Я очень рада видеть тебя и... Элси! Мое дорогое дитя, как хорошо, что ты приехала!
— Я тоже рада, миссис Травилла. Вечером так приятно прокатиться верхом. Или прогуляться пешком, — сказала Элси, легко спрыгивая на землю.
Мистер Травилла вложил ладонь Элси в руку матери и сказал тихим счастливым голосом:
— Мама, теперь Элси — моя. Наша! Благослови нас, мамочка, и прими мою невесту как дочь.
Миссис Травилла молча прижала к себе Элси. Говорить она не могла, но ее молчание было красноречивее любых слов.
— Слава Тебе, Господи! Благодарю Тебя, что Ты исполнил мое заветное желание, — наконец прошептала она, покрывая лицо Элси поцелуями и слезами. — Много лет я люблю тебя, словно родную дочь, и теперь ты действительно ею будешь. Какой радостью наполнится наш дом, Эдвард! Но не омрачим ли мы радость другого дома? Мистер Динсмор — сможет ли он...
— Он согласен, — не дослушав, ответил мистер Травилла. — И Элси тоже. Теперь мы с ней всегда будем вместе — и в радости, и в горе.
И мистер Травилла взял женщин под руки и повел к дому.
Когда Эдвард и Элси вернулись в Оакс, на веранде уже никого не было. Хотя в окнах еще горели огни, дом затихал.
Слуга, дремавший во дворе на лужайке, поднялся, чтобы увести лошадь юной госпожи. Возлюбленный Элси нежно пожелал ей доброй ночи, вскочил в седло и вскоре исчез за деревьями. Но Элси долго еще не входила в дом. Она стояла на веранде, слушала удаляющийся перестук копыт и тихо улыбалась своим мыслям.