Далее Сэм отправился по многочисленным делам. Он остановился в магазине пластинок Стэна на Тэксес–стрит, 728, поблизости от концертного зала. Там он перебросился парой слов со Стэном Льюисом, преждевременно поседевшим двадцатисемилетним ветераном музыкального бизнеса. Он начал свою деятельность с продажи нескольких музыкальных автоматов, хранившихся у его родителей, владельцев бакалейной лавки. Затем он купил небольшой магазин грампластинок, который и давал средства существования ему и его жене. Старший брат Стэна Эйс был барабанщиком в группе Т. Томми. Эйс чередовался в этом качестве со своим кузеном диджеем Фонтана, который также участвовал в «Хайрайде» и играл с Hoot & Curley. Стэн знал Сэма с самых первых его шагов в музыкальном бизнесе. Как единственный независимый распространитель записей в округе, он, естественно, заинтересовался новым исполнителем. Заинтересовался, но не слишком, так как не только певец был неизвестным, но и жанр нераскрученным. При этом Стэн был очень полезен: он посодействовал тому, чтобы Джимми и Джонни попали в «Чесе», куда ранее приглашались исключительно исполнители блюза. Теперь он пожинал плоды их успеха. Он заявил Сэму, что «всегда открыт новым талантам». Он считал, что то, что идет на пользу одному, полезно и всем.
Между тем Элвис бродил по концертному залу. Зал был больше, чем в «Опрае», и гримерные артистов были просторнее. На втором этаже располагалась одна большая общая гримерная. В партере стояли огромные складные кресла, а балконы полуокружностями «обнимали» сцену с двух сторон. Благодаря этому высвобождалось пространство в центре зала, создавая хорошую естественную акустику. Он вышел на сцену, уставившись в пол, глянул в зал, как бы оценивая толпу, а затем побрел обратно в гостиницу. Негритянские лачуги в соседнем квартале, совсем неподалеку от великолепного зала, мало чем отличались от ветхих построек в других городах, включая Мемфис. Центр Шривпорта также располагался недалеко. В нем бурлила жизнь. Зайдя в кафетерий в гостинице, он нашел там Скотти и Билла, причем Билл уже положил глаз на хорошенькую официантку…
Когда Элвис вечером приехал в концертный зал, он выглядел совершенно по–другому. Зал преобразился не только из–за присутствия публики и музыкантов в красочных ковбойских костюмах. Метаморфоза произошла благодаря царившей в зале атмосфере ожидания. Ясно ощущалось, что все ждут события, которое вскоре должно здесь состояться.
На нем был ярко–розовый пиджак, белые штаны, черная рубашка, яркая бабочка и двухцветные щегольские ботинки — такие носят обычно франтоватые продавцы в бутиках и судебные клерки. Скотти и Билл были одеты в ковбойские рубашки с декоративными кокетками, на которых красовались темные галстуки. Старый «битый» контрабас Билла выглядел так, как будто он не разваливается только оттого, что перевязан бечевкой. Элвис покачивал маленькой, будто детской, гитарой, и только элегантная гитара ES 295 Скотти в некоторой степени придавала этому трио вид профессиональных музыкантов. При этом Элвис всем окружающим очень понравился. Тиллман Фрэнке, который отправил Джимми и Джонни в Карлсбад, а сам задержался, чтобы исполнить партию контрабаса во время выступления местной группы, даже подпрыгивал от нетерпения. Пэппи Ковингтон так тепло приветствовал Сэма и ребят, как будто не виделся с ними несколько месяцев. Даже Хорэс Логан, известный не только как импресарио, обладающий удивительным инстинктом, но и как человек, иногда проявляющий некоторую холодность в общении, вызванную чрезмерным самоуважением, даже он, казалось, был очарован Элвисом. Логан хлопотал за группу и проявлял покровительственное отношение к ребятам, несмотря на то, что это были сезонные музыканты, а не завсегдатаи — участники фестиваля.