Элвис не был виртуозом, но отличался невероятной способностью запоминать слова песен и порядок аккордов к ним с первого же прослушивания. Если бы не это, на него так бы и сыпались насмешки членов группы Денсона, которых он прозвал Далтонами (так звали бандитов из комиксов про Счастливчика Люка). Его отношения с самыми старшими из них, и без того натянутые, осложнялись еще и тем, что на горизонте постоянно маячила Глэдис Пресли. Элвис комплексовал из-за своего хлипкого телосложения, тогда как другие щеголяли своей мускулатурой, на его лице высыпали прыщи, как видно на фотографиях того времени, однако он не стремился к напускной самоуверенности, не пытался вести себя «по-мужски», прилюдно отвергая проявления любви со стороны своей матери.
Это характерная черта личности Элвиса: он придерживался своего выбора, своих пристрастий и предпочтений, не заботясь о мнении посторонних. Кстати, такая манера поведения помогла ему в отношениях с девушками: их покорила мягкость и восприимчивость ранимого подростка, в котором была какая-то женственность. Хотя образ накачанного самца был еще очень популярен, он уже не привлекал чувствительных девушек, более склонных оценить ум и сердечные качества.
Элвис интуитивно сознавал это и не пытался подстроиться под мужественный образ, тиражируемый американской поп-культурой. Намеренно отдаляясь от канонов, в которые он не вписывался, он делал все, чтобы отмежеваться от мужского стереотипа послевоенной эпохи: квадратная челюсть, короткая стрижка, джинсы и облегающая футболка. У него были даже претензии на оригинальность, и он сочинял себе ни на что не похожий образ, совсем иную внешность. Его эксцентричная манера одеваться была в его глазах броским способом отдалиться от образца, который он отвергал, потому что ему нравились яркие цвета, в особенности розовый с голубовато-серым отливом. Словно этого различия было недостаточно, он намеренно разделял свои костюмы, чтобы сильнее выделяться: в один день надевал черные брюки с розовым пиджаком, в другой день — наоборот.
Прическа была еще более действенным способом подчеркнуть свою непохожесть. Во времена, когда образцом считалась армейская стрижка «под полубокс», одно лишь то, что он отрастил волосы на затылке и зачесал их наверх, слепив этакий «банан» с помощью геля, было практически объявлением войны. Забота Элвиса о своих волосах была сродни наваждению, он никогда не расставался с расческой, поминутно доставал ее из кармана, чтобы подправить свой замысловатый кок. Это не облегчало его отношений с внешним миром. Помимо неодобрения взрослых, большинство одноклассников забрасывали его более-менее невинными шутками. Переживая из-за своей фигуры, Элвис с большим трудом добился зачисления в школьную команду «Тигры» по американскому футболу, но, отказавшись придать себе обычную спортивную внешность, вызвал недоверие и даже враждебность к себе со стороны товарищей по команде, которые регулярно зажимали его в раздевалке, грозя остричь его шевелюру. Несмотря на покровительство Рыжего Уэста, тренер в конце концов исключил его из команды именно за отказ постричься.
Тем, кто задавал вопросы по поводу его странного вида и бакенбард, которые он пытался отращивать, он говорил, что хочет быть похожим на дальнобойщиков с большими руками, которые разъезжают по американским хайвэям, однако не они служили ему образцом. На Юге, где строго соблюдалась расовая сегрегация, и в то время, когда достаточно было дать афроамериканцу более-менее значительную роль в кинофильме, чтобы власти Мемфиса его запретили, Элвис не мог открыто признаться, что это влияние негритянского гетто, если точнее — Бил-стрит, где процветали сутенеры и прочие жулики в костюмах «зут» всех цветов радуги: мешковатые брюки, длинные пиджаки с широкими плечами и огромными отворотами. Там же, на Бил-стрит, он с интересом приглядывался к модной у негров прическе, которую ввел в моду Кэб Кэллоуэй: он распрямлял свои курчавые волосы едким натром, делая укладку, вариантом которой был «банан» Элвиса.