об этих земных делах».
Сведения, приведенные выше, взяты из писем, обнаруженных профессором Венцем и опубликованных им в работе «Сведенборг в Германии». Эти письма свидетельствуют о весьма поверхностном интересе ландграфа к учению Сведенборга. Любопытство правителя Гессен-Дармштадта ограничивалось в основном вопросом о том, как общаться с ангелами и духами. Когда Сведенборг наконец собрался ответить ландграфу, он написал: «Дар общения с ангелами, как я общаюсь с ними, невозможно передать от одного человека другому. Иногда случалось, что приходит некий дух и произносит несколько слов человеку, однако ему не дано беседовать с ним напрямую. Более того, сие опасно, ибо дух начинает испытывать привязанность к собственно человеческой любви, а это не согласуется с привязанностью к любви небесной».
Однажды, когда Сведенборга спросили о возможности вести духовную жизнь подобную той, которую ведет он сам, он ответил: «Берегитесь! Это прямая дорога к безумию!» Опасность здесь заключается в том, что когда человек собственным умом пытается постичь небесные вещи, он не может защитить себя от наваждений ада. Что же касается самого Сведенборга, то он никогда не стремился иметь такой духовный опыт, но был избран для этой миссии Господом. Прежде его цель состояла в «изучении природы, химии, горного дела и анатомии».
Нечто подобное ответил Сведенборг голландскому барону Гатцелю еще в 1759 году, когда тот узнал о необыкновенных откровениях Сведенборга и стал восторженным поклонником его духовного творчества. Как и ландграф Гессен-Дармштадта, барон Гатцель интересовался главным образом возможностью беседовать с духами. Он в особенности просил Сведенборга поведать ему, «в какой из Пяти книг Моисея, в какой главе и в каком именно двустишии, спрятан ключ к тайне общения с духами». (Среди оккультистов было распространено поверье, что некоторые места в Библии содержат тайный смысл, дарующий такую способность.) В своем ответе Сведенборг подробно разъяснил причины отказа выполнить эту фантастическую просьбу, и его ответ заслуживает того, чтобы привести его здесь: «Что касается стихов в книгах Моисея, которые открывают способность общения с духами, то я не знаю о каких-либо стихах во всем Писании, которые имели бы большее значение, чем прочие. Я знаю только, что Слово Божие всюду написано так, что, когда человек читает его с любовью и вниманием, духи и ангелы соучаствуют в этом и влекутся к нему; ибо Слово Божие написано так, что оно образует союз между небом и землей. Однако Господь устроил так, что духи и люди редко сближаются настолько, чтобы быть в состоянии беседовать друг с другом. Ибо вследствие общения с духами люди подвергают свои жизни большой опасности. Посему я бы посоветовал всем отказаться от подобных желаний. Господу Самому было угодно даровать мне способность общаться с духами и ангелами по причинам, изложенным в моих сочинениях; поэтому я защищен Самим Господом от многих посягательств и нападений злых духов…»
Сведенборг утверждает, что его откровение пришло не от ангелов и духов, а от Господа. «Ни один дух не посмел, ни один ангел не хотел поведать мне что-либо и еще менее просветить меня относительно Писания или учений, идущих от Писания. Меня наставлял только Господь…»
Посетители молодые и старые
Широкая известность влекла к Сведенборгу множество людей. Большинство из них приходили из простого любопытства, а некоторые — в надежде узнать что-либо о посмертной судьбе близкого друга. Сведенборг легко и непринужденно говорил о своем духовном опыте, как путешественник, побывавший в Индии, мог бы говорить о жизни на Ганге. Для него это было чем-то вполне обычным, знакомым ему в течение вот уже двадцати трех лет. Иногда, но отнюдь не всегда, он удовлетворял любопытство просителей.
Одним из тех, кто переступил порог дома Сведенборга как раз после возвращения последнего из заграничного путешествия летом 1766 года, был девятнадцатилетний юноша по имени Николас Коллин. Он был тогда семейным учителем у стокгольмского знакомого Сведенборга Нильса Цельсиуса и часто слышал разговоры о ясновидце, но никогда не видел его лично. В библиотеке Упсальского университета Коллин наткнулся на богословские труды Сведенборга и с интересом прочел их. Его младший брат недавно умер, и, возможно, эта смерть и побудила Коллина нанести визит асессору.
Он увидел перед собой пожилого господина, бодрого и живого, хрупкого сложения и с бледной кожей, наружность которого, несмотря на весьма преклонный возраст, была не только приятной, но сохраняла следы красоты. Такое же впечатление производят и портреты Сведенборга, сделанные в те годы, вероятно, по настоянию его друзей.