Суд над ересью в Готенбурге
Когда Сведенборг прибыл в Стокгольм поздней осенью
1769 года, казалось, что его надежды на радушный прием в собственной стране полностью оправдываются. Он был приглашен на обед с наследным принцем (впоследствии королем Густавом III) и имел длительную беседу с принцем и принцессой. Позднее он обедал в обществе некоторых сенаторов и встречался с ведущими членами Палаты духовенства, и все епископы, которые заседали в парламенте, были очень любезны с ним — за единственным исключением, о чем свидетельствует письмо Сведенборга из Стокгольма от 30 октября
1769 года. Есть основания полагать, что на пути в Стокгольм Сведенборг намеренно не остановился в Готенбурге и избежал встречи с доктором Бейером, дабы не создавать для него лишних неприятностей в Консистории. Ибо в этом западном прибрежном городе, как стало известно Сведенборгу, обстановка заметно накалилась.
В Консистории разгорелась ожесточенная полемика, которая касалась не только правоты или неправоты учения Сведенборга, признанного некоторыми преподавателями Консистории, но и вообще права выдвигать новые идеи, то есть самого принципа свободы в делах религии.
Епископ Ламберг и декан Экебом, которые прежде были настроены очень дружественно по отношению к Сведенборгу — последний всегда посылал им свои книги, — стали заклятыми врагами Бейера и Розена, и перемена эта была порождена страхом, вызванным не столько идеями Сведенборга как таковыми, сколько возможными последствиями вольнодумства.
До сих пор труды Сведенборга были доступны только тем, кто умел читать на латыни. Но после того как Розен опубликовал обзор «Апокалипсиса открытого», а Бейер издал свои «Домашние проповеди», положение изменилось. Теперь новые идеи в религии зазвучали на понятном для всех языке, а это было уже совсем другое дело! Нужно было срочно дать отпор ереси, прежде чем она найдет дорогу в сердца людей, для которых малейшее отступление от узаконенной доктрины будет означать смуту, так что стадо собьет с толку и пастырей.
К этому выводу пришли епископ Эрик Ламберг, которого источники описывают как человека слабого и суетного, не слишком уважаемого в своей епархии, и пылкий; авторитетный декан Олаф Экебом, главный враг Новой Церкви и застрельщик охоты на ведьм, назревавшей в стенах Консистории. «Наш декан должен знать, — писал Готениус, — что имеет в числе своих почитателей всех местных невежд…»
Гром грянул 27 сентября 1768 года, когда деревенский священник Орелиус потребовал от Консистории запретить распространение книг, в которых содержатся учения, порочащие Слово Божие и догматические писания.
12 октября другой местный священник, Андерс Коллиниус, обратился к епископу с просьбой разъяснить духовенству, насколько приемлемы сочинения Сведенборга. Содержатся ли в них только невинные богословские толкования? Или они в самом деле являются еретическими? И если верно последнее, то не следует ли считать преступлением преподавание их другим?
Консистория назначила доктора Бейера, как наиболее осведомленного в этом вопросе, представить соответствующий доклад, что он и сделал, и произошло это в феврале следующего года. Сведенборг, сообщал он, известен как благонравный гражданин, выдающийся ученый и человек, свято чтущий Писание. Естественно, взгляды такого человека на вопросы религии следует не отрицать с порога, а внимательно изучать. Если кто-то осуществит волю Того, кто послал Иисуса, мы узнаем, от Бога ли это учение или оно имеет только человеческое происхождение и, следовательно, должно быть отвергнуто.
Декан Экебом высказался месяц спустя гораздо решительнее: «Я незнаком с религиозной системой асессора Сведенборга и не собираюсь утруждать себя ее изучением, — объявил он, — но из беседы с автором и рассмотрения «Апокалипсиса открытого» заключаю, что учение его представляется мне извращенным, еретическим, вредным и в высшей степени спорным».