Заявление Бейера последовательно и систематично.
Обращаясь к сюзерену, он говорит, что уже давно вынашивал втайне желание изложить милосердному отцу страны и наместнику Господа на земле свои искренние взгляды на вещи столь важные для нынешних времен и для вечности. Он выражает радость по поводу того, что неприятные словопрения могут наконец прекратиться. Он цитирует Исповедание Веры, в котором говорится, что «Священное Писание есть единый судия, мера и правило, сообразно которым должны тщательно изучаться и судиться все учения». Он цитирует королевский указ, который провозглашает для всех жителей Швеции свободу во всех вопросах религии, которые не противоречат истинному исповеданию веры. Затем Бейер переходит к доказательству того, что учение Сведенборга не противоречит Слову Божию. Он заявляет, что за двадцать с лишним лет, в течение которых Сведенборг проповедовал свое учение, ни в одной европейской стране «не появилось его состоятельного опровержения». Он пишет о замечательной последовательности и математической логике трудов Сведенборга и о том, что все они имеют целью улучшить жизнь людей и подготовить всех к Царствию Небесному. Он утверждает, что учение Сведенборга полностью согласуется с верой апостолов и основывается на признанном правиле о том, что Писание должно толковаться Писанием.
Он заключает, что каждый, кто «желает достичь ясности в своем изучении истины, должен сам обратиться к этим книгам». В конце доклада Бейер просил короля защитить его от преследований недругов и напоминал о своей долгой и безупречной карьере преподавателя, а также о том, что на его попечении находятся пятеро малолетних детей, оставшихся без матери.
Между тем до Сведенборга дошло известие о том, что двух его друзей хотят лишить работы и выслать за пределы королевства. Он не мог в это поверить. Ни единого шага не было сделано для того, чтобы разобраться в существе спора, а именно: позволительно ли вступать в непосредственное общение с Искупителем и Спасителем Иисусом Христом или же мы должны общаться с Ним через Бога-Отца? В письме к Бейеру Сведенборг ссылается на Писание и даже на сборник шведских церковных песнопений для того, чтобы доказать не только возможность, но и желательность такого общения.
Сведенборг послал копию этого письма в Королевский совет, где, сообщает он, оно изменило весь ход разбирательства. Тамошние чиновники увидели теперь, что, давая ход делу, они только раздувают пламя полемики и притом способствуют распространению идей Сведенборга в стране. Они сочли, что доказать ошибочность нового учения невозможно, и решили ограничиться наказанием готенбургских докторов. Что же касается Сведенборга, то они решили оставить его в покое. Менее всего они помышляли о том, чтобы нападать на почтенного старца, которого многие любили и который имел безупречную репутацию. Кроме того, у Сведенборга имелись влиятельные друзья в правительстве и при дворе. Было совершенно ясно, что сам Сведенборг должен был остаться вне подозрений.
В Стокгольме действовала и другая, дружественная Сведенборгу сила — невидимая, но могущественная, подобная подводному течению, которое способно смягчить климат на целом континенте. Видный готенбургский промышленник Август Альстрём имел влияние в Департаменте юстиции. Он был личным другом Сведенборга и членом кружка его последователей в Готенбурге. Альстрём полагал, что Сведенборг разрешил многие трудные места в ортодоксальном богословии, способствовал возрождению интереса к Слову Божию, поощрял добродетель и побуждал верить, что мы должны жить в этом мире с пользой для людей и любить свою родину — идеи, которые не могли не привлекать каждого порядочного гражданина.
Младший брат Августа, Клаес Альстрём, служил секретарем в Департаменте юстиции, где рассматривалось дело Сведенборга. Август написал Клаесу письмо, в котором подробно рассказал о неприятностях, которые навлек на себя Бейер из-за своих убеждений. Попутно Август разъяснил брату некоторые спорные места в учении Сведенборга, отметив, например, что Сведенборг не отрицает Троицу, но полагает, что выражение «три лица» вносит путаницу и что о возрождении умерших в духовном теле сказано еще в Послании Павла к коринфянам.