Ибо Адам стал новой волей и новым пониманием Сведенборга, новым человеком, сотворенным Богом. Когда в книге говорится о страстном желании Перворожденного узнать, откуда в его сознание входит чувство великого добра, можем ли мы не видеть, что Сведенборг говорит о себе? Подобно Адаму, он видел себя в объятиях Божественной Любви и слышал обращенные к себе слова: «Сын мой, у меня есть и твоя мудрость, и ты сам. Между любовью одного и другого нет связи крепче, чем мудрость. Как горячо желаешь ты знать, откуда приходит в мир счастье жизни! Не спрашивай более об источнике. Ты пребываешь в сокровеннейшей его глубине. Любовь, которой ты обнимаешь Меня, происходит от Меня. Мне угодно, чтобы ты чувствовал ее в себе. Ибо такова природа души».
О смысле и значимости этой работы Сведенборга говорили разное. Один шведский поэт много лет спустя сказал, что в «Поклонении и любви к Богу» «содержится достаточно поэтического вдохновения для целой дюжины поэтов первой величины, если разделить его между ними поровну». Совсем иначе оценили книгу Сведенборга при его жизни. Слова автора о том, что к этой работе можно отнестись как к досужему разговору, оказались вполне оправданными, когда он увидел посвященные ей обзоры в различных литературных журналах. Критики недоумевали: было ли единственным мотивом автора простое желание дать читателю несколько мгновений приятного отдохновения? Может быть, он хотел написать пьесу, поскольку книга разделена на сцены?
Неспособность критиков понять смысл книги не была неожиданностью для Сведенборга. Он предвидел ее. Но обвинения, прозвучавшие на страницах «Библиотеки Разума», в том, что его рассказ несовместим с библейской историей Творения, по-видимому, задели его за живое. Ибо в скором времени он написал сочинение, озаглавленное «История Творения, как она изложена Моисеем». В этой работе он подробно сопоставляет библейский текст с собственной поэтической версией и приходит к выводу: «Сравнив эти два рассказа с предельной тщательностью, я поразился их совпадению».
Позднее он скажет, что, независимо от того, был ли человек сотворен из земли, вышел ли из яйца или появился через некое растение, «он в любом случае сделан из праха, ибо все, что проходит через корни растений, идет из земли».
Сведенборг надеялся, что его книгу поймет и оценит кто-нибудь из ученых. Он послал первую часть послу Прейсу в Гаагу с просьбой прочесть ее и, если книга понравится, раздать по своему усмотрению высланные еще четыре экземпляра возможным читателям, «особенно ученым людям среди министров иностранных дел».
«Поклонение и любовь к Богу» содержит пассажи, свидетельствующие о том, что Сведенборг в период написания книги разделял различные теологические тезисы лютеранской веры, в том числе догматы о триединстве Бога и о персонифицированном дьяволе, сотворенном ангелом света, но взбунтовавшемся и изгнанном с небес.
Спустя несколько лет после смерти Сведенборга один англичанин обратился к секретарю общества, занимавшегося распространением его учения; в своем письме он спросил о степени достоверности «Поклонения и любви к Богу». Ответ был таков: «Книга, несомненно, основана на истине, но в нее закрался и некий личностный момент, поскольку автор довольно свободно обращается в ней с латынью по причине того, что над ним нередко посмеивались из-за упрощенности его латинского стиля».
Материал для произведения искусства редко бывает вполне оригинальным, ибо художники целиком принадлежат своему времени, как, впрочем, и прошлому, и обращаются к образам, которые уже присутствуют в сознании читателей.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЦАРСТВО БОЖИЕ
(1745–1772)
Изучение Библии
Печаль,' обволакивавшая ум философа, уступила место великому спокойствию и довольству. Из вихрей сомнений он выбрался в безмятежные воды духовной уверенности. Сведенборг больше не чувствовал себя одиноким, непонятым. У него появилось свое общество — но в другом мире. И неважно, что никто здесь не догадывался о существовании этого другого мира. Ему больше не было нужды соотносить свои мысли со взглядами людей науки, которые видели не дальше того, что могли показать микроскопы. Он знал теперь, Кому служит, и чувствовал, что ему открылось великое, доступное лишь немногим предназначение. Вместо беспокойных снов он общался теперь с духами и ангелами, и в его видениях присутствовала отныне спокойная уверенность в том, что его ведет Господь.