Первые люди стали открыты всем дурным влияниям, которые с течением времени низвели их потомков до полного ничтожества. Однако из этого состояния убожества и духовной жажды родились надежда и обетование. Не навеки человечество отторгнуто от своего небесного наследия.
Проклиная змея, Иегова добавил такие слова: «И вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Бытие 3:15). «Все знают, что это первое пророчество о пришествии Спасителя в мир» (Бытие 2:50).
Непримиримая война вспыхнет между змеем себялюбия и небесной любовью с ее верой. В конце времен плод женщины, Господь в Его Высшем Воплощении, придет на землю, чтобы Самому возглавить битву против всех сил зла в падшем человечестве и, победив «змея», восстановить первозданную целостность человечества в Его Божественной Человечности.
Но древнейшие люди, говорит Сведенборг, были полностью покорны любви, или вожделению, и когда утратили свое первозданное целомудрие, оказались совершенно неспособны противостоять дурным влечениям в себе и укротить низменные желания. Их воля была настолько слита с пониманием, что они не могли подвергнуть самих себя суду разума и осудить то, чего вожделели. В своих собственных глазах они выглядели гигантами. Они почитали себя подобными богам, а свои мысли — божественными. Так любовь к Богу обернулась ненавистью к Нему.
«И увидел Господь, что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время…» (Бытие 6:5).
Кара, постигшая падшее поколение, приняла вид потопа — не физического наводнения, говорит Сведенборг, но потопа зла и лжи, который, разорвав связь людей с небесами, удушил их. Однако погибли не все. Были такие, как Ной, чья природа претерпела изменения. Они потеряли способность сообщаться с внутренним миром, но вместо этого обрели новое свойство — способность сознавать, заменившую интуицию. Сознание позволило им понимать вещи помимо собственной воли и тем самым — сопротивляться недобрым побуждениям. Такова особенность Серебряного века, пришедшего на смену Золотому и ставшего эпохой Древней Церкви. Люди этой церкви были по своей природе не «небесными», а «духовными». Они внимали не снам и видениям, а разумным наставлениям, отделенным от их самовластной воли. Они черпали свою мудрость из того, что передавали им предшествующие поколения, и таким образом сохранили знания древнейших людей в оболочке легенд и традиций. Это наследие они в конце концов стали представлять в виде картин, начертанных на камне или дереве. Так они изобрели письменность и, изображая идеи посредством символов, положили начало искусству. Древняя Церковь, говорит Сведенборг, была распространена по всей земле Ханаанской и среди сопредельных стран — в Ассирии, Египте, Вавилонии, Халдее, Месопотамии, а также в Греции и Риме.
Но по прошествии времен Древняя Церковь тоже пришла в упадок. Истины религии стали простым воспоминанием и в конце концов обратились в идолопоклонство. Таково было происхождение многобожия, распространенного среди средиземноморских народов. Осирис и Гор, Диана и Афина заняли место Бога. От прежнего духовного богатства осталась лишь пустая оболочка. И в конце концов появился народ, в котором не было ничего духовного и главной добродетелью которого стало простое послушание.
Народ израилев был превращен Господом в «представителя Церкви», в котором былая мудрость человечества могла быть сохранена в оболочке различных обрядов. Ему было подробно наказано, как наставлять детей, каким образом совершать поклонение Богу с омовением сосудов и приношением в жертву животных. Ибо в самой низкой из всех форм религии Бог хотел войти в мир в человеческом облике.
Таково в общих чертах содержание первых одиннадцати книг Бытия, как оно описано в «Небесных тайнах». Библейское сказание, говорит Сведенборг, истинно не исторически, но лишь образно, и не имеет научной ценности. Настоящая история начинается с повествования об Аврааме, которое, впрочем, тоже содержит внутренний смысл, совершенно непохожий на буквальный. Авраам был больше, чем Авраам; Иаков был больше, чем Иаков.
В этой книге Сведенборг поместил много сообщений о своем духовном опыте, который считал не менее важным, чем разъяснение Писания. Он не питал иллюзий относительно того, что ему удастся убедить других в истинности пережитого, но даже уверенность в том, что такие рассказы не будут приняты читателями, не заставила его отказаться от обнародования того, что он узнал о жизни после смерти. Сведенборг рассказывает немало поразительных историй о духах и ангелах, о небесах и аде, часто приводя свои записи из «Духовного дневника». «Может показаться невероятным, но это правда», — заключает он один из таких рассказов.