Рейчел моргнула, и они побежали наверх. У них за спиной раздались гулкие тяжёлые шаги. Эмили оглянулась и увидела Ворчуна: он шёл за ней по пятам, вытянув шею и с надеждой принюхиваясь.
– Ну хорошо. Ты получишь печенье. Но только одно. Я тоже проголодалась, и это я их испекла!
Дверь в комнату Эмили никогда не меняла цвет. Она всегда была фиолетовой и всегда оставалась на одном месте. Эмили нравилась её комната. Девочка знала, что, когда была маленькой, она спала в крошечной комнатушке, примыкающей к спальне родителей на первом этаже, прямо под комнатами Юлы и Лори. Но она почему-то не помнила, как это было. Комната Эмили на чердаке тоже была совсем крошечной, но зато это была её комната и больше ничья. В большой семье (особенно в большой семье с двумя старшими сёстрами, которые любят командовать, и младшим братом, который, если бы не поленился, мог бы очаровать даже птиц и заставить их петь по команде) ей досталась самая лучшая комната. Кровать Эмили стояла в нише сбоку от двери, и места в самой комнате оставалось только на комод – но была ещё башенка. Она выдавалась из стены наружу, и получался такой полукруглый выступ с большими окнами. Заострённую крышу поддерживали пыльные балки, на которые Эмили иногда вешала всякие красивые штуки: верёвочку с колокольчиками или сверкающие шары и снежинки на Рождество.
Но больше всего Эмили нравились окна в башне. Стёкла в них были волнистыми – она не знала, как ещё их описать. Очень старые стёкла, сказал ей папа. Возможно, оставшиеся с тех времён, когда этот дом только построили, а дому уже почти двести лет. Эти толстые зеленоватые стёкла дребезжали на сильном ветру, и в окна сквозило, но Эмили не жаловалась. Когда она сидела за столиком в башенке и смотрела в окно, иногда ей казалось, что она видит лес и настоящие сказочные дворцы, а не обычные скучные дома на другой стороне улицы. Эмили садилась на диванчик под окнами и уносилась в мир грёз, а иногда рисовала, стараясь перенести на бумагу эти сказочные пейзажи, которые видела краем глаза через «волшебное» стекло. Один из её рисунков папа вставил в рамочку и повесил у себя в кабинете. Мама сказала, что у Эмили слишком бурное воображение, и это было несправедливо, потому что страсть к рисованию Эмили, конечно же, унаследовала от мамы; Ева всегда рисовала, целыми днями. Но мама сказала так после того, как учительница Эмили передала записку её родителям, в которой сообщалось, что их дочь плохо справляется с домашними заданиями. Её родители не привыкли к запискам из школы. Юла, Лори и Стриж учились блестяще. Они вообще были умными, все трое. Эмили тоже не была тупицей, но рисовать и печь торты у неё получалось гораздо лучше, чем решать примеры.
Эмили честно старалась не отвлекаться и садилась делать уроки спиной к окну, но эта хитрость не очень-то ей помогала. Краем глаза она всё равно видела окна и знала, что там, за стеклом, происходят какие-то удивительные истории.
Удобно устроившись на диванчике под окном, Эмили с Рейчел принялись за печенье. Ворчун сидел на полу между ними, положив голову на диванчик и глядя на девочек умильными влюблёнными глазами. Когда он так смотрел, его нельзя было не угостить, и он явно давал понять, что хочет печенье и бананами от него не отделаешься. Бананы – не лучшее угощение для собак.
– Интересно, почему он не толстеет? – задумчиво проговорила Рейчел. – Его же все кормят. Даже просто прохожие на улице. Помнишь ту девочку, которая отдала ему мороженое?
Эмили вздрогнула:
– Ещё бы не помнить! Её мама так на меня орала! Она не поверила, когда я сказала, что Ворчун ничего не отбирал, её дочка сама его угостила, а он стоял рядом, вся морда в мороженом, а сам на седьмом небе от счастья. Это было ужасно.
Ворчун тщательно обнюхал диванчик, не осталось ли там сладких крошек, тяжко вздохнул и пошёл вниз, топая по ступеням.
Прислонившись щекой к прохладному оконному стеклу, Эмили наблюдала, как по небу плывут лёгкие облачка. Клубясь белой дымкой, они превращались в подвижные фантастические фигуры. Интересно, подумала Эмили, видит ли их Рейчел или они видны только ей? Может быть, она какая-то не такая… Не такая, как все. Она единственная в семье, кто видит странные вещи краешком глаза. Когда она однажды сказала Стрижу, что двери комнат меняют цвет, он посмотрел на неё как на ненормальную, а потом рассмеялся.
Но Эмили не обижалась. Она не обижалась даже на то, что сёстры и брат были явно умнее её, хотя немного расстраивалась в конце года, когда им всем выдавали табели с оценками. Она ни за что бы не променяла свои мечты и волшебные видения на «отлично» по правописанию.
– Рейчел! Звонил твой папа! Он сейчас за тобой заедет! – крикнула Ева из кухни. Девочки хором вздохнули, поднялись с диванчика и поплелись вниз.