Разумеется, я тотчас сорвалась с места, испортив все старания ланы Фосс, как раз пытавшейся соорудить из моих волос прическу по последней эневерской моде. Опытная камеристка, впрочем, только тяжело вздохнула – и ничего не сказала. Все люди, что работали на меня, прекрасно знали, что стоять между седьмым эмиссаром и ее подносами противопоказано.
Справедливости ради, на этот раз спешка была ни к чему. Записка оказалась не от Аурелиса, а от тарра Аргена.
«Атисс Гроумвелл отбыл со срочным поручением в Австориж. Разузнать его цели не удалось.
В Дарансе о династическом союзе с Эневером никто не знал. В перспективе низы не заинтересованы.
Образование атисса Гвенеля Джузиньона подтверждается дипломом Третьей академии лекарских искусств Даранса и записями о десяти годах практики в госпитале под патронажем королевской семьи. Потом Гвенеля Джузиньона выкупили и подарили принцессе на помолвку, и с этого момента он не вел других пациентов. До заметок лекаря о состоянии королевы добраться не удалось.
Лана Кадми сообщает, что Ее Величеству нездоровится по утрам, а на кухню стали поступать запросы на блюда, к которым королева раньше не притрагивалась. Подослать к Ее Величеству независимых лекарей не удается».
Ни подписи, ни личных выводов, ни предположений – тарр Арген был в своем репертуаре. Он свое дело сделал, а от анализа пусть голова болит у золотой атиссы.
Я бросила записку обратно на поднос, убедилась, что от нее остался только пепел, и сжала виски. Голова болела исправно, но теперь, для разнообразия, не из-за королевы.
Австориж – это даже не государство как таковое, а россыпь мелких оазисов в огромной солёной пустыне, выглаженной ветрами и солнцем до зеркального блеска. Назаварра отгораживалась от мертвой земли узким горным хребтом – не забыв, впрочем, пронзить его десятком тоннелей. Соль тоже имела ценность, а для жителей пустыни было ценно все остальное.
Что ж, я ожидала чего-то подобного. Если уж Аурелис озаботился тем, чтобы я не увиделась с бывшим мужем, то с него сталось бы позаботиться о том, чтобы мы разъехались в противоположных направлениях.
Только вот какое поручение придумал Его Величество для Теллура? Неужели в столице начались перебои с поставками соли и фиников, и пришлось срочно отправлять ни много ни мало восьмого эмиссара, чтобы договориться об увеличении партий?
И доставить по письму в каждый оазис, без сомнения.
08.09.2023
– Ерунда какая-то, – пробурчала я, запустив пальцы в волосы, и наконец-то спохватилась. – Ой, Ярин, прости...
Лана Фосс терпеливо взялась за щётку для волос, но что-то в выражении лица подсказывало, что камеристка едва сдерживается, чтобы не применить свой обширный инструментарий не по назначению. Даже Лихо понятливо притих, не рискуя привлекать внимание.
Увы, усилия ланы Фосс пропали втуне и на этот раз – стоило ей только ликвидировать последствия моей порывистости, как поднос для тайной переписки снова осчастливил присутствующих новым конвертом.
В отличие от тарра Аргена, Ула сперва рассыпалась в любезностях и заверениях в почтении, и если первое ещё было ожидаемо, то второе моментально выбило меня из колеи – и будто бы не только меня: поезд вдруг начал сбрасывать скорость так резко и ощутимо, что я с трудом удержалась на ногах.
– Лихо, пошли кого-нибудь узнать, в чем дело, – озадаченно велела я, покачнувшись: паровоз остановился окончательно.
Помощник кивнул и проворно выскочил за занавесь. Судя по тому, как быстро заскрипели погрузочные двери, на разведку он решил выдвинуться самостоятельно.
А я осталась в вагоне, снова и снова перечитывая последнюю строчку.
«Передай княгине Гелии мое почтение. Я уверена, ты приложишь все усилия, чтобы выполнить волю Его Величества, но так волнуюсь, что готова писать глупости и давать советы (без сомнения, тоже глупые). Это так захватывающе!»
Ула и глупости – это было что-то из области фантастики. Не говоря уже о том, что я была готова поклясться, что тарр Арген не сообщал золотой атиссе, к чьему двору меня отправили.