В последний момент протеже атиссы Оули все же опомнился, снял с меня расшитое золотом покрывало и тотчас же согнулся в поклоне, незаметно поправив едва не размотавшийся сари. Королева едва скользнула по нам взглядом и отвернулась, откинув голову на подлокотник клинии.
– Его Величество ожидает в кабинете, – сухо сообщила королева, не оборачиваясь, и сделала вид, что полностью поглощена бумагами, которые лениво пролистывала, пока в общую гостиную августейшей четы не влетел мой паланкин.
Я коснулась лба кончиками пальцев в знак почтения и повернулась к нужной двери. Провожатые мне не требовались, а королева была вольна выражать свое недовольство как ей заблагорассудится – это не означало, что о вежливости могла забыть и я.
Слишком много посторонних глаз – и сегодня их стало на одну пару больше.
Его Величество и правда ждал, нетерпеливо меряя шагами кабинет: пятнадцать шагов вдоль и ещё столько же – поперек. Секретарь философски провожал взглядом его метания, но ничего не предпринимал. Ослепительный атисс Рубид служил королю ещё в те времена, когда тот был вторым наследником престола и в страшном сне не представлял, что однажды тяжесть короны обрушится на его голову. Опытный секретарь точно знал, что никаких действий и не требуется.
– Ваше Величество, – сдержанно произнесла я и снова коснулась лба, оцарапав кончики пальцев золотой чешуей.
– Ликса! – Аурелис резко развернулся и расцвел улыбкой, мгновенно преобразившей все его лицо. Разгладились ранние морщинки промеж бровей, синие-синие глаза чуть сощурились и потемнели, обретая затягивающую глубину...
А потом он увидел Лихо и улыбаться перестал. Только чуть приподнял правую руку, и я, шагнув ближе, опустилась на одно колено, чтобы прикоснуться губами к темному сапфиру в королевском перстне.
Ни единого лишнего движения. Я не задела его ладонь даже невольно сбившимся дыханием, а он не сводил взгляда с моей макушки, когда полотно тхуни* разошлось и в разрезе показалось обнаженное колено. Дальше по всем правилам этикета Его Величеству надлежало провести пальцами по моим волосам, позволяя поднять голову, но он этого не сделал – сразу отступил и без лишних слов указал мне на свободную клинию.
*Прим. авт.: тхуни – попросту ткань, в которую предполагается завернуться хитросделанным способом.
От нее тонко и нежно пахло персиком. Я устроилась полулёжа, но тут же приподнялась на локте и переложила подушку под спину. Аурелис всё-таки проводил потемневшим взглядом мои щиколотки и резко повернулся к дверям: Лихо так и стоял у входа, не решаясь пересечь порог без дозволения.
Я накрыла босые ноги подолом. Рубид согнулся над столом и старательно скрипел золочёной авторучкой, делая вид, что в кабинете ничего не происходит. От этого атмосфера становилась только напряжённее.
– Позвольте представить мое Лихо, Ваше Величество, – нарочито бодро произнесла я и лукаво улыбнулась, когда Аурелис с явным недоумением обернулся ко мне. – То есть, разумеется, тарра Эрна Рэдри, протеже атиссы Оули и моего нового личного помощника.
«Разумеется» было лишним. Из-за него я начала картавить уже на «тарре», а к фамильному имени перестала даже пытаться справиться со своей дикцией.
– Кажется, понимаю, почему атисса Оули предложила именно его услуги, – со сдержанным смешком заметил Аурелис и опустился на свою клинию – длиннее, массивнее и наверняка удобнее моей, но ложиться не стал. – Подойди, тарр Рэдри.
На этот раз помощник не оплошал. Приблизился только по приказу, опустился на колено и поцеловал королевский перстень с такой отточенной грацией, будто отродясь не занимался ничем иным, кроме как посещением королевских аудиенций. Аурелис одобрительно хмыкнул и сквользь коснулся его макушки.
– Что ж, поздравляю с новой должностью, тарр Рэдри, – очень ровным и спокойным голосом произнес он. – Выполняй свои обязанности прилежно и береги Ликсу Гроумвелл. Тебе несказанно повезло с госпожой.
Лихо будто подменили. Разом позабыв обо всех вольностях, что были приняты в доме Гроумвелл, он превратился в того самого юношу, каким переступил мой порог: стал предупредитедьным, вежливым и таким вышколенным, что мне отчего-то иррационально захотелось загнать его в господский паланкин прямо на глазах у придворных. Привыкли же все, что Ами летает со мной, как давняя подруга, – почему бы не продолжить славную традицию с Эрном?