Эмма колебалась не больше минуты, прежде чем вернуть ему деньги. Ей было неудобно брать деньги от Стивена, пока он не стал ее мужем, и у нее еще оставалось больше двадцати своих долларов. Она смотрела на него, готовясь повернуть лошадь и выбраться из стада, когда увидела, как высокий, хорошо сложенный мужчина в безупречной синей форме выходит из здания и направляется к ним. На его плечах были золотые эполеты, на брюках — широкие желтые лампасы. В общем, он представлял собой великолепное зрелище.
Эмма помедлила из любопытства.
— В каком он чине? — спросила она у Стивена. Стивен сжал челюсти и прищурил глаза.
— Он майор, — ответил он с некоторой горечью в голосе.
— Вы главный над этим стадом? — спросил майор.
На кивок Стивена офицер снял шляпу и рукавом провел по лбу. Эмма увидела, что он светловолос, с красивыми янтарными глазами, чистой кожей и зубами такой же поразительной белизны, как у Стивена. У него был напряженный вид, словно что-то постоянно мучило его.
Стивен соскочил с лошади и подошел к майору, с вызовом приветствуя его.
— Привет, янки, — сказал он, и Эмма прикрыла глаза. По Стивену, пора снова начинать войну, когда все уже начали забывать про нее.
Майор ухмыльнулся.
— Привет, Джонни, — весело откликнулся он.
— Его зовут Стивен, — вмешалась Эмма, вставая в стременах. — Стивен Фэрфакс.
За свое беспокойство она была вознаграждена взглядом из-за плеча Стивена и смехом майора.
— Я знаю кого-то похожего на вас, — сказал красивый офицер.
Манеры Стивена немного смягчились, но тем не менее его прищуренные глаза предупредили ее, чтобы она занималась своими делами, а его — оставила ему.
— У тебя много дел, — напомнил он.
Рассердившись, но все еще горячо желая вымыться, поесть и переодеться в чистую одежду, Эмма слезла с лошади и привязала лошадь к столбу. Одарив майора ослепительной улыбкой не из-за себя, но ради Стивена, она вошла в магазин, в витрине которого раньше заметила сатиновую юбку и блузку.
— Калеб Халлидей, мистер Фэрфакс, — представился янки, протягивая руку в перчатке.
Стивен пожал протянутую руку.
Солдаты майора уже принимали скот у ковбоев. Стивен начал волноваться из-за обилия людей в синей форме вокруг него. Ему не терпелось подписать все бумаги, получить по чеку деньги в банке, расплатиться с людьми и полностью обратить свое внимание на Эмму. Никто лучше него не понимал, как драгоценно время, отпущенное им.
Халлидей со знанием дела осмотрел несколько коров, что вызывало уважение. Потом они со Стивеном вошли в салун и присели за столик.
Стивен выпивал и раньше в компании янки, но никогда ни с кем в форме. Все еще нервничая, он опрокинул в себя виски и заказал еще.
— Как Большой Джон? — спросил майор, и Стивен увидел неподдельный интерес в усталых глазах цвета виски.
Стивея был уверен, что у майора сердечные неприятности.
— Прекрасно, как всегда, — ответил он, просматривая бумаги, которые Халлидей достал из внутреннего кармана своего украшенного золотым галуном синего мундира. — Он бы сам проделал это путешествие, не будь занят клеймением скота.
Майор кивнул, все еще медля с первым стаканом. Стивен нашел, что он приятный парень, и было бы легко поладить с ним.
Они быстро закончили все дела, потом Стивен спросил:
— Где здесь можно помыться в горячей ванне?
Халлидей улыбнулся, очевидно вспомнив Эмму.
— Есть купальня прямо по этой улице, за салуном Финнегана. Двадцать пять центов за свежую воду, пять — за использованную.
Стивен кивнул, протягивая руку майору.
— Спасибо.
Халлидей пожал руку, засунул свой экземпляр контракта во внутренний карман. Он ответил на благодарность Стивена кивком и добавил:
— Передайте привет Большому Джону.
Парней найти было легко — они уселись в ряд у стойки, тратя оставшиеся у них деньги.
Стадо было на пути к форту Деверо под присмотром армии, но пыль, поднятая им, еще стояла в воздухе.
Стивен отнес чек в банк, получил наличные, чтобы рассчитаться с ковбоями, и попросил клерка выписать чек для Большого Джона. Когда он вернулся в салун, майор уже ушел.
Раздав оговоренные заранее суммы ковбоям, он вышел из салуна и нашел Синг Чу у фургона с провизией. Он взял себе чистую одежду и отдал китайцу деньги, получив в ответ множество низких поклонов.
Стивен быстро нашел купальню. У дверей он заплатил четвертак, и невысокий мужчина с седыми волосами и бородой, испачканной табаком, указал на ряд кабинок, огороженных брезентом.
— Последняя слева, — сказал он. — Горячую воду я принесу мигом. Хотите сигару и виски? Еще пятнадцать центов.
Стивен кивнул и через пять минут уже сидел по подбородок в чистой горячей воде, держа в одной руке стакан с виски и зажав в зубах зажженную сигару. Он весело прислушивался, как плещутся и распевают мужчины рядом с ним.
Покончив с виски и сигарой, он стал оттирать с себя грязь и пот после недельной дороги. Когда: волосы стали чистыми, а кожа приобрела нормальный цвет, он выбрался из воды и растерся грубым старым полотенцем, потом надел чистую одежду.
Старая была в таком состоянии, что он, достав из карманов деньги и бумаги, бросил ее в угол.
Ему очень хотелось поскорее прийти к Эмме, но он заставил себя зайти в парикмахерскую, где его подстригли, чисто выбрили, и он пошел в гостиницу.
Эмма могла бы провести всю оставшуюся жизнь в восхитительно горячей, чистой воде, которую внесли в ее комнату горничные, но она была голодной и усталой и помнила, что рано или поздно появится Стивен. Она хотела подготовиться к его приходу.