Марио поднимает руки и лицо к небу. Ему трудно дышать.
– Пока не погасло солнце,
И свет, и луна, и звезды…[11]
Эммануэль расцепляет руки и разгибает ноги. Смотрит на Марио так, словно он говорит с берегов Клонга. Он продолжает:
– Да, в какой-то момент все моменты истории сыграли свою роль. Даже христианство. Однажды к людям, одичавшим от жертвоприношений и колдовства, к этим племенам, обезумевшим от страха и подозрительности, явился человек. Он сказал: любите друг друга! Вы все братья! Не существует никакой избранной расы, ни рабов, ни проклятых. Я избавлю вас от кровопролития и от мифов, от идолов и химер, от давления первородного греха. У ваших священников с их книгами и храмами нет ответов на все вопросы, вы должны сами себе задавать вопросы, но при этом понимать – возможно, вы никогда не найдете ответа. Бесконечный, пусть и безрезультатный, поиск ответов формирует ваше бытие и делает вас свободными. Вас оценят лишь за поступки… В тот день мир шагнул вперед. Затем смысл Евангелия был утрачен; доктрина прогресса стала великой системой принуждения, в которой любой жизненный порыв классифицировался как грех. Мессия сдвинул мир с мертвой точки, но ему помешала церковь. Теперь вы должны принести в мир весть о любви. О любви, которая ни для кого не может считаться оскорблением. О любви, избавляющей от стыда, о любви, перед безумствами которой только лицемер отведет глаза. Такая любовь способна развеять обман, снять туманную завесу, но одновременно пообещать человеку очарование тайны и великие открытия. Такая любовь побеждает слабость и страх, помогает восторжествовать радости жизни. «Наслаждайся жизнью с женщиной, которую любишь», – восклицает Экклезиаст. «Все, что может рука твоя делать, по силам делай, потому что в могиле, куда ты пойдешь, нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости». Наши тела стоят того, чтобы мы плакали от любви: «Нет, не небеса мне нужны! – заклинала умирающая. – Не небеса, а мой возлюбленный!» Про любовь к смерти, о которой кричит помешанный, мысль отвечает, что верить надо лишь в добродетели жизни, в праздник плоти живых: «Лучше живая собака, чем мертвый лев…»[12] Лишь презрение плоти делает плоть бренной, и лишь стыд за свою наготу делает наготу постыдной. Если и есть в мире что-то святое, то это половые органы. Счастлив, кто, умирая, сможет сказать: «Я сделал ставку на свое тело, и жизнь не прошла даром». Эммануэль, я не боюсь и не стыжусь того, что делаю ставку на ваше тело.
Марио берет себя в руки и начинает говорить уже более спокойным тоном:
– Священник не мог осмелиться продвинуться достаточно далеко – до эросферы, на пути к которой ноосфера лишь этап. Эротизм – секретное название эволюции – представляет собой постепенное одухотворение материи. С помощью одного лишь мозга истину не познать, нужен запал, нужен орган-творец, открывающий нам нечто большее, чем просто природа, открывающий нам вселенную и пространство за ее пределами. Оставшись без полового органа, человек бы погиб. Если человеческий мозг превосходит по размеру мозг ангелов, если он не просто кибернетическая ткань, то лишь потому, что в нем текут реки спермы. Фаллос – наш шанс, без него мы были бы машинами с холодными бесчувственными телами.
На секунду Марио становится высокомерным.
– Надеюсь, когда я говорю с вами о фаллосе и мозге, вы отдаете себе отчет о роли одного и другого и не путаете искусство эротики с обыкновенным сексуальным аппетитом. Большинство людей растрачивают сексуальную энергию даром: ученая обезьяна – и та бы лучше справилась. Эротизм – это прежде всего форма мышления, которая делает чувства достойными человека. Не обманывайтесь: истинное лицо эротизма не лицо сладострастия, а лицо любви.
Вдруг интонация Марио становится надрывной:
– Вы считаете меня бессердечным маньяком? Я так кричу, потому что страдаю за род людской! Люди должны быть счастливыми. И счастье возможно. Вы обязательно найдете его, если не будете трусить или не устанете. Думаю, главное для людей – умение меняться, ведь изменение – принцип, по которому функционирует вселенная. Необходимо избавиться от преследующего нас прошлого и научиться обновлять свои мысли и законы. Самые устаревшие, самые бессмысленные, самые несправедливые из всех законов – это законы сексуальной псевдонравственности. Арифметика с ее двучленами и смехотворными уравнениями пытается привести эротику к какому-то знаменателю! Это в наше-то время индивидуальных ценностей! Вы увлекаетесь математикой – вам должно быть все это понятно. Ах! Нужен героизм, чтобы избавиться от привычек, которые доставляют лишь страдания. Мы считаем себя высоконравственными существами, а сами до сих пор не осознали, что просто обязаны быть счастливыми! Шансонье, поющие о том, что «счастливой любви не бывает», врут! Я учу вас именно счастливой любви. Любовь не имеет отношения к декадансу или отчаянию, напротив – она символизирует здоровье, молодость и будущее. Любовь – опыт, который дается нам еще не сложившимся будущим. Не плачьте, Эммануэль, радость завтрашнего дня протягивает к нашей плотской реальности свои руки, готовая заключить нас в объятия. Одиночество не может быть вечным призванием человека. Нет сомнений в том, что одиночество лишь определенный этап на пути познания истины, детская болезнь, от которой человек излечивается, когда взрослеет. Думаю, будущее человечества – в единении, а не в изоляции: сначала люди будут объединяться по двое, затем по трое, по четверо, потом – целыми группами, состоящими из самых разных людей, с разными принципами и убеждениями, с разными телами, но одним стремлением. Возможно, таким образом через сто миллионов лет нам удастся победить то условие бытия, что теперь позволяет нам существовать лишь «по ту сторону отчаяния». Благодаря эротике мы сломаем стену одиночества. Человек наконец почувствует другого человека. Я уверен в том, что постижение другого человека удастся человеку лучше, чем постижение какой-либо науки, и окажется полезнее, чем аскеза, таинство или любой другой наркотик. Теперь вы понимаете, что моногамия и ревность для меня абсолютное преступление, моногамия мешает эволюции, она родилась в лицемерных сектах суицидально настроенных людей, которые хотели хитростью лишить человеческий род его чудесной силы. Любовь втроем или групповая любовь – не оскорбление любви, не предательство, не крах, а дверь к счастливой благополучной жизни, в которой никто не будет себе ни в чем отказывать, и любящие люди будут плодиться и размножаться. Любовь, на которую мы однажды решимся, положит конец тупости и невежеству, инфантильности, безответственности, человек наконец-то станет достойным звания человека. Люди обретут подлинную радость. Любовь к нашим собственным органам, к нашим членам и золотым грудям, танец наших тел, наш полет к вершинам, наша окрыленность избавят нас от бессмысленного стыда и мрачного одиночества, в котором мы привыкли исполнять лишь тихое танго вдвоем. Юность восторжествует над смертью! Ах! Я верю во все это, я верю лишь в это!