– Не пойти ли нам в какое-нибудь кафе? Я хочу пить.
Фауси повел ее в заведение, расположенное напротив мечети Эль-Мурси.
– Немного напоминает Сакре-Кёр в Париже, – бесстрастным тоном заметила Аурелия.
– О! Сакре-Кер! Я видел на фотографиях…
Они заняли столик под аркой. Юный египтянин не переставая болтал о Париже, куда он хотел бы съездить, о Франции, где мечтал побывать, о своих преподавателях французского. Наконец Аурелии надоела его болтовня, и она перебила его излияния вопросом:
– А что делают эти мужчины? Они так курят?
– О! Это очень приятно. Хотите попробовать?
– А женщинам это дозволено?
Фауси подозвал официанта и попросил принести кальян. Тот принес наргиле на углях. Юноша протянул трубку Аурелии и сказал:
– Отсюда нужно втягивать воздух изо всей силы, чтобы по воде пошли пузыри.
Аурелия взяла в рот наконечник и вдохнула в себя теплый воздух с ароматом яблока и меда. Официант не уходил, он наблюдал за процессом, а потом что-то негромко сказал юноше по-арабски. Фауси заулыбался, зардевшись от гордости.
– Он сказал: медовая.
– Я поняла. И еще яблоко.
– Нет, он имел в виду вас. Это вы – медовая.
Аурелия курила кальян, в задумчивости накручивая на пальчик локон. Фауси смотрел на нее с восторгом, по-детски разинув рот, как будто хотел что-то сказать, но потом передумал. Аурелия вышла из мечтательного состояния и протянула трубку юноше:
– А вы хотите?
Она хотела обтереть наконечник, но он поспешно выхватил его у нее из рук и прилип губами к еще влажной от ее слюны трубке. Он благоговейно затянулся несколько раз, не спеша, закрыв глаза, потом вернул кальян ей. Аурелия вдохнула полной грудью.
Мужчины в кафе смотрели на нее во все глаза. Она разомлела от полуденной жары, опьяненная сладковатым дымом, чувствуя во рту привкус яблока и меда, ощущая, как тяжелеют ее члены, смыкаются веки. Ей опять привиделся тот странный сон. Она крепко сжала колени.
Почувствовав на своем лице чье-то дыхание, она резко открыла глаза. Фауси отшатнулся от нее, ударившись ногами о ее колени.
– Вы устали, мадемуазель?
– Да, немного. Как отсюда добраться до «Сесиль»?
– Я вас провожу.
Он остановил такси. На заднем сиденье уже восседала какая-то грузная дама в вуали из сеточки с блестками. Когда юноша открыл дверцу, Аурелия почувствовала резкий запах пачулей и пота. Фауси пропустил ее вперед, и девушка оказалась зажатой с одной стороны – толстушкой, с другой – молодым египтянином.
– Вам придется заплатить один фунт. Такую цену берут с иностранцев.
Она вынуждена была повернуться боком, чтобы залезть в сумочку за деньгами, и прижаться грудью к руке Фауси. Сумочка выпала из рук, и юноша наклонился за ней. Он не сразу поднялся, позволив себе вольность задержаться у колен Аурелии. Толстуха шумно вздохнула и заерзала на сиденье, чтобы освободить для себя побольше пространства. Она интенсивно обмахивалась веером, отчего краешек вуали загнулся, и молодые люди смогли оценить, каким осуждающим взглядом она их наградила. Оба не удержались от улыбки.
Таксист резко затормозил напротив парадного входа в гостиницу «Сесиль». Фауси взял купюру из рук Аурелии и расплатился с водителем.
Она вошла в распахнутую перед ней дверь отеля, а Фауси задержался на пороге. Если бы он без лишних слов последовал за ней, она бы не стала противиться. Ей нравились решительные мужчины, но раз он медлит – тем хуже для него!
– До свидания, Фауси. И большое спасибо!
Он повернулся и побежал через парк Саад Заглуль. Она наблюдала за ним, пока он не затерялся вдалеке, среди толпы на автодорожном вокзале. Бой в гостинице, открывая перед ней двери в кабину лифта в стиле ар-деко, лукаво улыбнулся.
Получилось так, что Аурелия прилегла немного отдохнуть после утомительной прогулки, а проснулась уже за полночь. Было темно, духота стояла невыносимая, она проголодалась и все еще грезила своим незнакомцем. На этот раз во сне ей не удалось к нему даже приблизиться. Стоило девушке направиться к нему, как какой-то силуэт, то ли женщина, то ли мужчина, вставал между ними и заслонял от нее прекрасного незнакомца. А она, передвигаясь как в замедленной съемке, даже не могла с ним заговорить…
Аурелия поплелась в душ, потирая припухшие ото сна веки, и подставила голову под струйку прохладной воды. Она так бы и сидела в тесной ванной, лениво глядя, как капли воды стекают по плечам, по груди, по животу, но тело покрылось гусиной кожей.
Тогда она энергично встряхнулась, откинув с лица мокрые волосы, и твердо решила, что если в ближайшие два дня ей не удастся отыскать таинственного незнакомца, она уедет из города. На набережной Корниш прогуливались отдыхающие после дневной жары люди. Аурелия свесилась через окно на улицу, пытаясь разглядеть среди них своего красавца. Кто-то поднял голову и взглянул на нее, но в темноте трудно было разобрать черты лица. Другой мужчина, увидев ее, помахал рукой. Она с трудом узнала в нем Фауси в выходном костюме цвета морской волны, дополненном нарядным, но неумело завязанным красным галстуком. Его черные курчавые волосы были аккуратно уложены.