Резюмируя итог этой — вполне односторонней — полемики двух выдающихся (как показало время) европейских мыслителей, можно отметить, что Кант принадлежал к той интеллектуальной когорте, которая стремилась (и весьма не безуспешно) подчинить весь окружающий мир суду разума и его притязаниям. Амбиции разума были — в их версии — столь высоки, что все, не имевшее счастья принадлежать к сфере, подвластной ему, объявлялось не существующим. Вначале, — когда дух эпохи Просвещения определяли подвижники калибра Канта, — духовно-визионерские мистические феномены просто умозрительно выносились за границы реального, действительного, разумного и требующего интереса. Впоследствии же, — когда жрецы храма Науки дошли в своих поползновениях до тотальных проектов социальной инженерии (тоже осуществлявшихся от имени максим «конструктивного мышления»), — они начали уже непосредственно «распылять», приговаривая их быть «не существующими» уже буквально, а не фигурально (как у благородного адепта разума в первом поколении Канта).
В. Соловьёв о теософии Сведенборга [72]. По мысли этого выдающегося деятеля (1853–1900) русской классической философии, «весьма оригинально в теософии Сведенборга, что он не признает до-человеческого и сверхчеловеческого происхождения ангелов и демонов, а видит в них лишь эволюцию человека в двух противоположных направлениях. До смерти каждый человек есть уже, в сущности, или ангел, или дьявол, и тот, у кого, как у Сведенборга, открылось духовное зрение, может это ясно различать. Таким образом, источник или рассадник неба и ада есть земное или натуральное человечество, которое, по Сведенборгу, населяет не только наши, но и другие планеты, или земли; эти жители планет суть натуральные люди разного качества, которые, как и мы, после смерти становятся духами небесными или адскими. Впрочем, сообщения Сведенборга о посещениях этих планет его «внутренним человеком» и о его беседах с их жителями, несмотря на всегдашнюю рассудительность его изложения, имеют по существу бредовой характер.
Вообще учение Сведенборга не дает ясного и определенного ответа на философский вопрос о первоначальном и общем происхождении земного, натурального или внешнего мира и о его метафизической связи с подлинно сущим — универсальным человеком; теософской космологии и космогонии мы у него не находим, а видим в этом пункте лишь невольные колебания между безотчетным реализмом естествоиспытателя и прямолинейным идеализмом (отрицанием всякого материального бытия), вроде того, который принципиально защищался [Дж.] Беркли»[7].
П. Ковалевский о психологической трактовке таланта Сведенборга [52]. Оценка личности Сведенборга, сделанная выдающимся русским врачом и ученым П И. Ковалевским (1849–1923), не может не представлять колоссального интереса. В 1869 г., поступив на медицинский факультет Харьковского университета, он выбрал в качестве специализации проблему психических заболеваний. После окончания университета его оставили на факультете для подготовки докторской диссертации по психиатрии, которую Ковалевский защитил в 1877 г. на тему: «Об изменении чувствительности кожи у меланхоликов». После защиты докторской диссертации Павел Иванович был назначен доцентом, а затем, в 1884 г., профессором кафедры психиатрии Харьковского университета.
В 1889 г. Ковалевский стал деканом медицинского факультета Харьковского университета, а затем ректором Варшавского университета (1892–1897). С 1903 по 1906 г. он заведовал кафедрой психиатрии Казанского университета, затем читал курс судебной психопатологии на юридическом факультете Петербургского университета и работал старшим врачом психиатрического отделения Николаевского военного госпиталя в Санкт-Петербурге — наиболее передового медицинского учреждения тех времен.
7
Английский мыслитель, ставший всемирно известным вследствие довольно свободной интерпретации современниками главного тезиса его философии: «Весь мир есть комплекс моих ощущений».