Он кивнул, едва заметно улыбнувшись:
– Именно. Я подумал, тебе будет интересно сохранить его в память о наших эмоциональных сеансах. Что скажешь? Есть сходство?
Я пожала плечами, не зная, что ответить. В целом этот портрет мог бы изображать практически любую девушку-алекситимика европеоидной расы. Ничем особенным на общем фоне своих сверстниц я не выделялась. И тем не менее Грегу удалось передать некие тонкие, характерные для меня одной особенности внешности так, что, глядя на эту работу, можно было однозначно сказать: да, всё верно! Это я, Миранда Грин. Я, и никто другой.
– Сходство есть, – наконец выдавила я. – И даже удивительно, насколько близкое.
И тут какой-то неведомый внутренний порыв заставил меня открыть рот и задать этот идиотский вопрос:
– Ты часто рисуешь своих клиенток?
Брови Грега вместе с правым уголком губ поползли вверх.
– Не особо, – его голос стал сухим и отстранённым, как в первую нашу встречу. Он развернулся и направился в медиакомнату, кивком головы приглашая меня следовать за ним.
Я покорно побрела за Грегом, сжимая в руках свой первый в жизни подарок. Рик замыкал шествие.
«Я подумал, тебе будет интересно сохранить его в память о наших эмоциональных сеансах», – кажется, так сказал Грег, отдавая картину? И вдруг до меня дошло: да он же прощается!
Войдя в комнату, Грег знаком предложил мне сесть на диван, а сам отошёл к столу, который в этот раз оказался отодвинутым чуть дальше, к центру комнаты.
– Знаешь, я много думала над твоим вопросом, – я решила не откладывать интересующую меня тему.
– Да ну? – Грег даже не повернулся в мою сторону, настраивая оборудование для проведения сеанса.
– Ты не спросишь, о каком вопросе речь? – поинтересовалась я после минутной паузы.
Наконец, Грег поднял на меня глаза:
– Я хорошо помню всё, о чём мы разговаривали и все «задачки», которые тебе задавал. Поэтому догадываюсь. Что ж, делись своими выводами.
Я замялась, не зная, с чего начать.
– Не могу разобраться с несколькими моментами, которые кажутся мне ключевыми.
Грег развёл руками:
– Попробуй их озвучить.
– Хорошо, – я набрала побольше воздуха в лёгкие. – Так вот… Я размышляла о том, кому должна свою успешность и профессионализм, – начала я. – И понимаю, каким ДОЛЖЕН быть ответ. Мне действительно хотелось бы сказать, что всё это я должна в первую очередь самой себе. Но в голове сразу звучит твой голос, который спрашивает: «А зачем тебе нужен успех, если ты даже не в состоянии порадоваться его достижению?» И вот тут я оказываюсь в состоянии когнитивного диссонанса…
– И почему ты думаешь, что я могу помочь тебе преодолеть это состояние?
– Раз ты заставил меня биться над этой задачей, значит, тебе известно нечто-то такое, чего пока что не знаю я.
– А ты уверена, что хочешь узнать? Неужели не опасаешься, что в результате всего этого твоя картина мира рухнет, как взорванный Центрополис? Не факт, что ты с этим справишься, – в его глазах был вызов.
Я медлила. Но в словах и в поведении Грега было нечто, дававшее мне понять: либо я с доверием приму всё, что он может мне дать, либо эта встреча станет последней.
– Опасаюсь, – наконец выдохнула я. – Но, кажется, мой мир уже и так не станет прежним.
– Ещё не поздно остановиться, Мира, – Грег приблизился почти вплотную, дерзко нарушая мои личные пространственные границы. Его лицо стало слишком серьёзным, даже суровым в этот момент. – Ты сейчас на том этапе, когда тело, сознание и личность испытывают лишь первый лёгкий стресс от проживания необычных ощущений. Но если прекратить всё это сегодня же, то уже через месяц напоминанием о сеансах для тебя станет только этот портрет, – он кивнул на картину, которую я всё ещё крепко прижимала к груди.
Я понимала, что означают его слова. Или я даю своё безоговорочное согласие полностью довериться Грегу на пути к глубинному погружению в мир эмоций, или уже сегодня мы попрощаемся навсегда. Очевидно, что недостатка в клиентах у Грега нет, и время, которое сейчас оплачивала я, пустовать не будет. Конечно, я могу найти другого продавца, но тогда сценарий повторится. Ведь признаться ему, что у меня уже был опыт покупки эмоций и перескочить начальный этап я не смогу – со мной откажутся работать. От Грега я узнала, что продавцы строго соблюдают свой «профессиональный» кодекс работы с алéксами.
Я колебалась, пытаясь взвесить все за и против. Если решу продолжать, то ответственность за непредвиденные последствия для моего разума целиком останется на мне. Прыжок в неизвестность без страховки и гарантий. Но если выберу отступить, то так и не выясню принцип работы загадочной программы. Да и чтоб мне забыть все языки программирования, если я не признаюсь самой себе: теперь мне важно разобраться не только в программе.