«Еще не хватало с его родителями столкнуться — думала она, зашнуровывая кроссовки. — Ведь хотела пораньше! Хотя Татьяна Павловна вроде на сутках сегодня, а отец вечно пьян и отсутствует».
Марика вышла из дома и быстро двинулась по улице. Но через несколько метров наступила на собственный шнурок и чуть не упала. Она присела и начала зашнуровывать левую кроссовку. И боковым зрением заметила, что ее обходит какой-то парень. Она вскинула глаза и с легким удивлением заметила давешний бритый затылок. Выпрямившись, посмотрела вслед. Но бритый шел быстро и не оглядывался. Она увидела, что он одет в черные широкие джинсы и кожаную косуху.
«Может, в гости к кому приходил, — подумала она. — Но кто у нас тут может дружить с таким явным скином или даже гопом?»
Парень стремительно удалялся, и она скоро перестала о нем думать, сосредоточившись на более приятных мыслях. Марика представляла, как совсем скоро увидит ясные глаза Кирилла, почувствует вкус его губ, его объятия. Она так размечталась, что даже не заметила, как оказалась возле его дома. И когда увидела его удаляющуюся фигуру, то замерла, в первый миг, подумав, что у нее видение. Но это был действительно Кирилл. Она сразу узнала его черные волосы, стройные ноги в узких джинсах, легкую подпрыгивающую походку, черную куртку и полосатый цветной шарф, длинные концы которого развевались от быстрой ходьбы. Кирилл шел вдоль дома, удаляясь от нее. Она бросилась за ним, хотела крикнуть, но потом подумала, что все это выглядит странно. Кирилл уверял ее, что никуда не выходит, что чувствует себя еще не очень хорошо. Буквально вчера у него вновь поднялась температура, как он ей сказал. Марике кровь бросилась в голову. Она поверить не могла, что он может ее хоть в чем-то обманывать. Но причина для такого поступка должна была быть очень веской. И Марика, не в силах рассуждать здраво, тут же решила, что у Кирилла новое увлечение, что он спешит на свидание. Привычный приступ ревности охватил ее и затуманил разум. Она не стала догонять его, а пошла медленно, не выпуская из вида. Вдруг ее осенило, она достала телефон и набрала его номер. Увидев, что он замедлил шаг и достает из кармана телефон, она зашла за первое попавшееся дерево и остановилась.
— Да, солнышко, — мягко сказал он.
— Привет, Кирюфка! — ответила Марика, пытаясь унять волнение. — Как ты себя чувствуешь? Может, все-таки сегодня увидимся?
— Нет, котеночек, — ласково ответил он. Я же тебе еще утром написал, что пока никуда не могу выйти, так как не выздоровел до конца. Да и голова сейчас разболелась очень сильно. И ко мне тебе лучше не приходить. Отец третий день пьет.
— Хорошо, — ответила она. — Целую.
— Ты только не обижайся! — торопливо заговорил он. — Я сам безумно соскучился и хочу тебя увидеть. Давай потерпим еще пару дней?
— Давай, — согласилась она.
— Люблю тебя, целую долго и нежно. Не скучай! — сказал Кирилл.
— И я тебя, — тихо проговорила она и чуть не расплакалась.
Убрав телефон в карман, выглянула из-за дерева, Кирилл ускорил шаг и двигался к шинному заводу. Она пошла следом, не упуская его из вида.
«Это точно свидание! — думала она, с трудом сдерживая слезы. — Но как он может?!»
Марике хотелось догнать его и все высказать. Но она сдержала себя и решила проследить за ним, а потом уже устраивать разборки, если ее подозрения подтвердятся.
Когда Кирилл свернул в довольно узкий переулок, ведущий к проходной завода, она замедлила шаг, так как переулок обычно был пустым и хорошо просматривался. Но, на ее счастье, в этот момент целая толпа рабочих вышла из заводской проходной. Кирилл со многими здоровался, но шел дальше, ни с кем не останавливаясь. Марика решительно двинулась за ним, но по другой стороне переулка. Толпа рабочих разделила их. На Марику никто не обращал внимания. Мало ли девочек — эмо ходят по улицам с несчастным видом, опустив голову и спрятав пол-лица под челку. Она никак не могла понять, куда направляется Кирилл.
Он миновал завод, прошел грязную улочку, на которой стояли дома барачного типа, и оказался возле кузницы. В последнее время она процветала. Спрос на кованые изделия значительно вырос, потому что ублёвцы наконец осознали, что эксклюзив всегда престижнее штамповки. И начали активно украшать свои замки коваными решетками, оградами, скамьями и прочими художествами. К тому же почти у всех имелись камины. Кто-то один выбросил фабричные каминные принадлежности и заказал в кузне единственный экземпляр по своему эскизу. И тут же началась повальная мода на каминные щипцы, совки, кочерги, подставки для дров, на каминные решетки исключительно ручной ковки. Кузницу расширили, взяли нескольких подмастерьев. А год назад при ней организовали музей оружия, который быстро приобрел в городке большую популярность. Он занимал огромный подвал, который находился под административным зданием.
Кирилл прошел мимо кузнечного цеха, мимо склада и направился к этому зданию. Марика удивлялась все больше. Она знала, что администрация была открыта до 18.00, а музей вообще работал до 17.00. На территории кузницы не было видно ни души. Только из кузнечного цеха раздавались глухие постукивания молотков и какой-то шум. Там еще шла работа. Кирилл внезапно остановился, глядя себе под ноги. Марика тоже встала. Кирилл словно искал что-то. Она спряталась за высокими коваными решетками, стоящими плотно в ряд и еще не покрашенными. Уже сильно стемнело, на территории горело всего два фонаря, освещая местность тусклым желтоватым светом. И Марика напряженно вглядывалась в фигуру Кирилла. Вот он поднял с земли обрубок железного прута и взвесил его в руке. Потом положил его в карман. Марика удивлялась все больше.
В этот момент кто-то схватил ее сзади. Одной рукой ей плотно зажали рот, другой обхватили за талию и поволокли.
— Вот это удача! — услышала она хриплый мужской голос. — Птичка сама ко мне прилетела! На это я и рассчитывать не мог! Финита ля комедия, детки!
Марика скосила глаза, пытаясь разглядеть мужчину, но видела только растрепанную черную прядь волос возле своего лица. Она забилась и замычала, но тут же получила такой сильный удар в бок, что у нее перехватило дыхание и потемнело в глазах. И она потеряла сознание.
Очнулась Марика в каком-то полутемном подвале. Ее продолжали тащить. Она открыла глаза и увидела раскладушку, застеленную клетчатым пледом, тумбочку, на которой валялось несколько потрепанных книг и стояла пластиковая бутылка с водой. Не успела она пикнуть, ей заткнули рот какой-то вонючей тряпкой, связали руки за спиной и поволокли дальше.
— Сейчас, сейчас, мой мальчик! — неожиданно громко крикнул мужчина. — Я уже иду!
Марика вновь начала дергаться и тут же получила удар по щеке. На миг перед ней возникло худое бледное лицо мужчины с растрепанными редкими черными волосами, свисающими ниже плеч. Она мгновенно узнала того, кого Кирилл как-то назвал граф Дарк, вздрогнула и снова чуть не лишилась сознания. Но изо всех сил постаралась взять себя в руки. Дарк потащил ее по короткой лестнице куда-то наверх, втолкнул в темное помещение. Сделав несколько шагов, он усадил ее на какой-то очень жесткий и холодный стул с высокой спинкой. И тут же завел ей руки и связал их позади спинки. Ноги привязал к ножкам стула. Раздался какой-то стук, и Марика замерла, прислушиваясь.
— Сиди тихо, — прошипел он, — для твоего же блага!
Дарк ушел, а Марика с трудом сдержала желание заорать от ужаса. Она попыталась выплюнуть тряпку изо рта, но та была засунута чуть ли не в глотку.
В этот момент раздался скрип открываемой, явно тяжелой двери, и она услышала голос Кирилла.