«Позже, Рик, — говорил он про себя. — Я подумаю о родных позже, когда все закончится. Тогда, конечно, и думать ни о ком не придется, ведь я совсем скоро вернусь домой. Значит, тем более, не стоит думать и сейчас».
Уговоры не сработали и он вспомнил мамины блинчики, что она так часто пекла по воскресеньям и ему стало легче. Еще немного и они все вместе будут сидеть у стола, поедая ароматное и безумно вкусное лакомство, запивать его чаем и много-много смеяться. Рик даже улыбнулся. Он делал всё, что от него зависело, поэтому стоило положиться на судьбу и лишний раз не нервничать.
Казалось, улица тянулась бесконечно. Одинаковые домики с их участками, периодические «очереди в кинотеатр» (который, как уже знал Рик, являлись здешними местами силы) то и дело мелькали с двух сторон, у Рика даже слегка закружилась голова.
Немного отдохнув от информации и рассортировать её в своей голове, Рик начал вспоминать, какие вопросы остались у него от времени, когда он видел этот мир без очков.
— А почему кабинки в домах энайдов так похожи на кабинки распределительной комнате?
Рик прокручивал в голове пейзажи Энасферы. Собирал всё в кучу и пытался понять. Он хотел расспросить обо всем на свете, но никак не мог определиться с чего начать.
— Это были не совсем кабинки, — ответил Лан. — Это были скорее капсулы. Ээээ… В распределительной комнате эти капсулы служат для переноса энайда в мир людей. Каждая такая капсула связана с Игити. Точнее, с перераспределяющей панелью, которая находится на крыше здания.
Лан жалобно посмотрел на Джо. Было понятно, что он пожалел, что ввязался в этот разговор. Ему было тяжело объяснить весь процесс человеческому существу. Он то и дело терялся, пытался подобрать слова и забывал, что именно он хотел объяснить. Джо, прочитав это в глазах друга, с легкостью пришел ему на помощь:
— Эти кабинки так похожи, потому что выполняют одну и ту же функцию — энергообмен. Именно для него нужно то приспособление в виде лампы в доме, и в виде смесителя в распределительной комнате. Через панели на крыше энергия поступает в «светильник» и передается стоящему рядом с ней энайду. В домах на этом весь процесс заканчивается, энайд просто питается энергией, что поступает к его дому от Игити, как бы подзаряжаясь. А вот в распределительной комнате устройство сделано гораздо сложнее. энайду уже недостаточно просто стоять под энергообменником. Там есть специальные связи, как кабели, или даже шланги, чтоб тебе было проще представить, которыми энайд подключается непосредственно к устройству распределения энергии и тем самым может перенести свое энергетическое тело на Землю. Все время пребывания в этой капсуле он будет питаться энергией из распределителя, которая также поступает от Игити. После подключения энайд начинает исчезать здесь и появляться на земле, оставляя в Энасфере лишь своё начало, чтобы он мог вернуться.
— Ооооооо, — удивленно протянул Рик.
— Еще до рождения ребенка здесь выбирают для него энайда. Выбирают из тех, кто уже вернулся из прошлого путешествия, или создают нового, — снова попытался Лан.
У него в голове было много полезной и интересной информации, только доносил он её гораздо хуже Джо.
— Как это «создают»? — перебил его Рик, — Вы разве не рождаетесь?
— Конечно же нет, — улыбнулся Лан. — Это у вас новые люди рождаются, а у нас новых энайдов создают старейшины. У вас рождаются малышами и растут всю жизнь, а нас создают уже такими, как ты сейчас видишь меня.
— И что, вы совсем не меняетесь? Не стареете? — плотину вопросов Рика, кажется, прорвало.
— Меняемся, конечно, — удивился Лан. Он давно не говорил с кем-то, кроме Джо, поэтому было непривычно объяснять самые простых вещи из жизни его мира. — энайд остается в таком состоянии как я, как ты выразился — похожим на ваше желе — ровно столько, сколько он путешествует в ваш мир. Если энайд задерживается в Энасфере дольше 10 часов после последнего переноса, а это, поверь, очень долго по-вашему времени, он начинает твердеть. Его тело становится более плотным. И чем дольше он тут находится, тем плотнее становится его тело и тем сложнее ему потом осуществить перенос в ваш мир. Те, кто вовсе перестают путешествовать, становятся, словно камень, и продолжают жить только в этом мире, пока через миллионы лет не рассыпаются от старости.