Отношения Джин с Германом стали ухудшаться, когда тот начал ухаживать за своей ассистенткой Лин Трайфорс.
Никто не сомневался в том, что именно Джин убила Тарновера — она созналась в этом.
Десятого марта 1980 года она отправилась в особняк Тарновера в Скарсдейле. К десяти часам вечера, вооруженная пистолетом, Джин уже была там.
Позже Джин заявляла, что хотела покончить с собой, выстрелив в себя у Тарновера на глазах.
В спальне Тарновера Джин увидела незнакомый женский пеньюар. Это словно подтолкнуло ее — женщина выстрелила в своего любовника. Она не стала убегать, скрываться… Просто вышла из дома и долго стояла под проливным дождем с букетиком маргариток в руках…
И только через час подъехал полицейский патруль.
— Что здесь случилось? — спросил дежурный офицер.
— Убили доктора, — ответила она.
— Где он?
— Наверху.
— Кто это сделал?
— Я.
Ее арестовали.
Доктор Тарновер был еще жив. В предсмертной агонии он силился что-то произнести, но так и не смог. Позже установили, что он получил четыре пулевых ранения в голову.
Когда Тарновера проносили мимо, Джин закричала: "С кем ты был сегодня? С кем ты спал?"
Герман Тарновер скончался по дороге в клинику.
Униженная и оскорбленная
Скромной, почти никому не известной до этого случая женщине было предъявлено обвинение в убийстве, и мир узнал о силе ее всепоглощающей страсти.
Джин не признавала своей вины. Она заявила на следствии, что приехала к Герману в тот ужасный вечер с единственной целью — покончить с собой и что он погиб совершенно случайно, пытаясь ей помешать.
В своих показаниях на суде она рассказывала о годах унижений и оскорблений, о том, как она продолжала ухаживать за домом, зная, что Тарновер стал приводить туда свою молодую ассистентку. Она говорила, что "Жердь" — она тоже так называла Тарновера — на ее предложение пожениться отвечал: "Я не нуждаюсь больше в твоей любви".
Пока он проводил время с Лин, Джин в одиночестве листала страницы его книги "Диета из Скарсдейла", принесшей Герману славу.
Она рассказывала: "Когда его цинизм и бесстыдство в отношении к женщинам переносились и на меня, мне становилось невыносимо больно и я пыталась бороться за свое достоинство. Что мне было делать? Молча уйти или оставаться и терпеть?"
Вскоре в бульварной прессе Нью-Йорка стали появляться такие заголовки: "Джин: убийца или трагическая жертва?"
Выяснилось, что Тарновер распорядился, чтобы его домохозяйка оборудовала два шкафа — один для соблазнительных ночных нарядов Лин, а другой — для вещей Джин.
Во время суда над Джин Харрис всплыло сенсационное "письмо из Скарсдейла": письмо, отправленное Джин своему любовнику в день убийства Тарновера. Оно было зачитано на суде и сильно наэлектризовало публику.
В письме говорилось: "Я пишу это в состоянии шока — сначала твой телефонный звонок, сообщивший мне, что ты предпочитаешь общество этой распутной психопатки, потом звонок от декана твоего факультета — из-за всего этого я не могу уснуть уже трое суток.
Мысли мои сбиваются, но я должна сказать тебе все, чтобы заглушить эту невыносимую боль…
Получила копию твоего завещания, в котором ты в трех местах собственноручно заменил мое имя именем Лин. Тем самым ты оставляешь ей четверть миллиона долларов, а ее детям — по двадцать пять тысяч каждому. Я же с моими мальчиками лишаюсь всего.
Я этого ожидала, так как хорошо раскусила Лин. Это не твое, а ее решение. Она научилась манипулировать тобой. Это крах всех моих надежд на протяжении четырнадцати лет.
Но это на самом деле не так уж важно. Все, чего я прошу, — это быть рядом с тобой, а если это невозможно, то хотя бы изредка видеть тебя. Мне в жизни ничего не осталось.
Наверное, следует одолжить пять тысяч долларов и обратиться за помощью к врачам, чтобы они вернули мне молодость и былую красоту. Может, тогда я не буду ощущать себя выброшенной, ненужной вещью".
История с завещанием могла стать дополнительным мотивом к убийству. Медицинское заключение свидетельствовало, что Джин Харрис последнее время держалась на стимуляторах, все увеличивая дозы.
Большая часть свидетелей утверждала, что ее любовник был бессердечным циником и получил по заслугам.
Приговор
Суд классифицировал убийство как бытовое преступление на почве ревности. Но присяжные не были единодушны.
Адвокаты убедили Джин сделать признание в совершении непредумышленного убийства, уверяя, что на суде она будет оправдана.