Эмес и его люди неожиданно нападают на испанских солдат, жестоко погоняющих рабов с грузом золота, и захватывают сокровища. Эйнканора вместе с ними участвует в битве. Эмес захватывает испанский галион и вешает епископа, приговорившего к смерти Фрэнка и Роуз.
Когда Эмес отправляется домой, Эо узнает в Эйнканоре потерявшуюся дочь Оксенхэма. Девушка старается стать достойной своего происхождения, но это известие настраивает Эмеса против нее.
Для него Эйнканора не только наполовину англичанка, но и наполовину испанка.
В 1588 году Эмес участвует в сражениях с Испанской Армадой, надеясь убить Гузмана, командующего вражеским судном. Когда он уже приблизился к врагу, корабль Гузмана тонет во время шторма. Эмес возмущен тем, что его отмщение не состоялось. Словно в наказание за ненависть его ослепляет молния. Раскаявшись в своей безумной ненависти, Эмес во сне мирится с Гузманом и принимает любовь Эйнканоры.
Роман “Вперед, на запад!” не точен в описании исторических персонажей. Например, нет никаких сведений о том, что Оксенхэм любил некую испанскую дворянку. Однако Кингсли разделял религиозные и этнические убеждения корсаров времен Елизаветы. Поэтому он понимал, как именно могли они оправдывать свои преступления против испанцев-католиков.
“Вперед, на запад!” последовательно проводит мысль о священном предназначении Англии “покорить всю землю и вручить ее Богу и королеве”. Все английские персонажи, кроме Юстаса Лея, предстают достойными восхищения, а испанцы, напротив, надменны, бессердечны и коварны. То же относится и к их религиям. Испанией правят “бесстыдные и наглые папские священники и монахи”. Церковь Англии делает людей “добрыми христианами или, что то же самое, добрыми англичанами”. Все, свершаемое во славу Англии, заслуживает снисхождения, включая пиратство и убийство пленных. Чарлз Кингсли верил в это не меньше елизаветинских корсаров.
“ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ МОРСКИХ РАЗБОЕВ И УБИЙСТВ, СОВЕРШЕННЫХ НАИБОЛЕЕ ИЗВЕСТНЫМИ ПИРАТАМИ” - история/ вымысел; 1724 — 1728 годы.
В этой популярной книге, написанной увлекательным и простым языком, собраны биографии английских пиратов того времени. На титульной странице автором назван “Капитан Чарлз Джонсон”, но большинство современных литературных критиков приписывают написание этой книги Даниелю Дефо.
В течение трех столетий “Общая история” была основным источником информации для историков и авторов приключенческих романов о пиратах. Вместе с Эксвемелином, Дефо, по существу, создал общее представление о пиратстве для англоязычного мира. Более поздние авторы использовали и развивали пиратские мифы Дефо, как выдуманные, так и имеющие определенную достоверность.
Выдуманным мифом Дефо является создание легенды о злобе и жестокости пиратов. На страницах его книги Эдвард Лоу, Джон Мартел и Фрэнсис Сприггс хладнокровно совершают страшные зверства. Этот миф достиг апогея в биографии Эдварда Тича (Черная Борода), который предстает чудовищным исчадием ада. Выдумано и представление пиратов сексуальными маньяками. Некоторые капитаны и члены пиратских шаек изображены ненасытными животными, насилующими любую захваченную женщину. Кроме Черной бороды, Дефо относит к насильникам таких капитанов, как Генри Эвери и Томас Анстис.
В биографиях других капитанов Дефо дает достоверное изображение пиратов как людей, спасающихся от беззакония. Капитан Миссон, Сэмюэль Беллами, Бартоломью Робертс и другие бегут от лживого и угнетающего их общества. Пиратские команды, возникшие из независимых общин, создают и неукоснительно выполняют демократические законы, справедливее тех, по которым живет остальной мир.
“Общая история” предлагается читателю как историческая работа. На самом деле, в этой книге собраны и тесно переплетены между собой реальные и выдуманные события. Когда факты, приводимые Дефо, можно проверить, они обычно оказываются достоверными. Но эти факты смешаны с явным вымыслом. Некоторых пиратов из “Общей истории” вообще не существовало. На протяжении всей книги Дефо выдумывает для своих капитанов детские годы и приводит их речи и разговоры, которых никогда не было. Многие сведения совершенно невероятны, например, последние мысли умирающего человека.
Дефо не говорит, какие эпизоды его книги истинные, какие вымышленные. Добившись успеха и как журналист, и как романист, он, возможно, не различает их. “К 1724 году, — по мнению Джеймса Сатерленда, — он настолько привык жить в сумрачном мире, где факты смешаны с вымыслом, что они перемешались и в его голове”.