— Лучше бы ты ее не трогала вообще, — в ответ мне досталось бурчание, Дэвид при этом кусал губу. Он всегда так делал, когда слишком сильно волновался, поэтому я решила не продолжать спор и не напоминать ему о том, что здание могло трястись просто само по себе. И тогда нам было бы гораздо хуже.
Похоже, в руинах был спрятан какой-то механизм, непонятный и скорее всего сломанный. Или сработавший не так, как нужно, все же неизвестно, сколько эти руины и где простояли.
Или все же это был механизм самоуничтожения?..
В последнее верилось слабо, все же картинки и сами статуи, пусть и страшные как моя жизнь после Искажения, показывали нечто другое. Но на рождение или возвышение произошедшее мало было похоже — сфера потрескивала, вибрировала и вынуждала здание также вибрировать.
Дефект? Поломка? Скорее всего, да, все же время ничего и никого не щадило.
Это чудо, что стоило мне снять сферу с постамента, как почти сразу все подозрительные эффекты прекратилось. Нас не погребло под камнями.
Правда, тишина после тоже не особо радовала. Это была такая тишина, когда ты прислушиваешься к малейшему, самому едва слышимому человеческим ухом звуку, чтобы уловить, откуда придет опасность. Наверное, поэтому Дэвид мигом открыл дверь картой, кажется, он даже не понял, как именно и что сделал. Его мозг сработал на все двести процентов, и мы ввалились внутрь обычного офисного здания, только на подземные этажи, и замерли, прижавшись к стенам.
В правила безопасности явно стоило добавить пункты. Не трогать ничего древнего, не ходить в руины, не проверив их на сейсмоустойчивость. Но на самом деле до сих пор мы сталкивались максимум с закрытыми дверями — на кодовый, электронный или обычный замки — и стаей одичавших собак, еще был небольшой конфликт с полицией, но поскольку ничем противозаконным мы не занимались — всего лишь копались на свалке, нас тут же отпустили. А руины — это что-то за гранью моего опыта, разве что я бы вспомнила фильмы об Индиане Джонсе.
— Ладно, забыли, — взъерошил грязной рукой волосы Дэвид и расслабленно откинулся на сиденье. Значит, он уже успокоился и готов к дальнейшему обсуждения. К тому же улов сегодня и правда был впечатляющим.
— Как много времени тебе нужно, чтобы проверить все диски, которые мы сняли?
— Приходи завтра, будут первые результаты, — Дэвид хмыкнул, но настроение у него явно поползло вверх. Еще бы! Во-первых, те два подземных этажа здания совершенно не пострадали, там даже какое-то аварийное освещение было не пойми откуда. Во-вторых, удалось найти около пяти рабочих ноутбуков, связку флешек и даже сервер, снять жесткие диски и SSD со стационарных компьютеров. В-третьих, здание наверху все-таки не разрушилось, как открыть дверь, Дэвид разобрался, а значит, можно приехать сюда еще не раз.
Что мы, собственно, не сговариваясь, уже решили сделать.
На самом деле внутри всех этих хранилищ данных могло и не оказаться ничего существенного, такого, что можно было в готовом виде продать, не воссоздавая по крупицам на старом оборудовании. Но мы никогда не теряли надежды. Даже если получится восстановить хотя бы часть достижений человечества — это было бы замечательно.
— Что за бред? — подал голос Дэвид. — Заряд почти на нуле.
Тут и я обратила внимание на предупреждение, мигающее красным на приборной панели. Странно, ведь я сама видела, как Дэвид подзарядил электрокар по пути к руинам. Он обычно так никогда не ошибался. Но вслух я сказала другое:
— Смотри, вон там ферма. Думаю, они не откажут в помощи.
Дэвид вздохнул, но кивнул и буквально уже через минуту сворачивал от основной дороги. До ближайшей заправки мы бы не дотянули.
Ферма как будто из исторического фильма выскочила — аккуратная, с просторными хозяйственными помещениями, с белым деревянным домом в два этажа и высоким крыльцом. По двору бегали в догонялки дети и три золотистые собаки. Стоило нам подойти ближе, как дорогу перебежала рябая курица. Откуда-то из-за деревьев доносились мычание и блеяние, так что хозяева и скотину держали.
На нас уставились с подозрением, но без страха. Одно меня удивило сразу: среди четырех детей шарен — четырехруких и рыжих, с едва заметным пока пушком на коже, которые станет короткой шерстью после совершеннолетия — бегал вполне себе человеческий ребенок лет десяти. Запинаясь, естественно, он не успевал за более высокими и крепкими шарен, но те его из игры не выбрасывали, иногда даже замедлялись, чтобы тоже дать и ему кого-то поймать.