Из-за того что существует тесная взаимосвязь между этой сферой бессознательного и биологическим рождением, я назвал ее перинатальной. Это составное греко-латинское слово, в котором префикс peri- означает «рядом» или «около», а корень – natalis- значит «относящийся к деторождению». Данное слово широкоупотребительно в медицине для описания различных биологических процессов, происходящих незадолго до, в момент и сразу же после рождения. Акушеры, например, говорят о перинатальных кровоизлиянии, инфекции или повреждении мозга. Однако, поскольку в традиционной медицине принято считать, что ребенок сознательно не переживает рождение и это событие не регистрируется в его памяти, никто не ведет речь о перинатальном опыте. Использование термина «перинатальный» в связи с сознанием отражает мои личные открытия и является абсолютно новым (Grof, 1975).
То, что рождение и смерть имеют мощную репрезентацию в нашей бессознательной психике и между ними существует тесная взаимосвязь, может удивить традиционных психологов и психиатров, поскольку это бросает вызов их глубоко укоренившимся убеждениям. С точки зрения традиционной медицины только в случае чрезвычайно трудного рождения, которое ведет к необратимым нарушениям в работе клеток мозга, могут возникнуть психопатологические последствия, и то главным образом неврологического свойства, такие как умственная отсталость или гиперактивность.
Официальная позиция научной психиатрии состоит в том, что биологическое рождение не регистрируется в памяти и не является психотравмой. Обычным аргументом в пользу отрицания возможности существования воспоминаний о рождении является то, что кора головного мозга новорожденного недостаточно зрелая и не способна переживать и регистрировать это событие. Более конкретно, нейроны коры еще не полностью «миелинизованы», т. е. покрыты защитной оболочкой жирового вещества под названием миелин. Удивительно то, что тот же самый аргумент не используется для опровержения существования и важности воспоминаний о периоде грудного вскармливания, следующем непосредственно за моментом рождения.
Психологическое значение переживаний периода кормления грудью и близкого общения – зрительный и физический контакт между матерью и ребенком непосредственно после рождения – как правило, признается традиционными акушерами, педиатрами и детскими психологами (Klaus, Kennell and Klaus, 1985, Kennell and Klaus, 1988). Представление о новорожденном как бессознательном и неотзывчивом организме также находится в резком противоречии с увеличивающимся объемом литературы, где описывается удивительная чувствительность зародыша до появления на свет (Verny and Kelly, 1981, Tomatis, 1991, Whitwell, 1999, Moon, Lagercrantz, and Kuhl, 2010).
Отрицание возможности существования воспоминаний о рождении на основании того, что кора мозга новорожденного еще не полностью миелинизована, звучит в особенности абсурдно, поскольку возможность памяти существует у куда более ранних форм жизни, не имеющих коры мозга вообще. В 2001 году американский ученый-невролог австрийского происхождения Эрик Кандель получил Нобелевскую премию по физиологии за исследования механизмов памяти морского слизня аплизия – организма, намного более примитивного, чем человеческий новорожденный. Также хорошо известен тот факт, что некоторые примитивные формы протоплазмической памяти существуют даже у одноклеточных организмов. Наиболее правдоподобное объяснение столь поразительной логической непоследовательности у людей, приученных к строгому научному мышлению, – это психологическое подавление пугающих воспоминаний биологического рождения.
Степень эмоционального и физического стресса, связанного с рождением, явно превышает стресс от любых послеродовых травм младенчества и детства, обсуждаемых в психодинамической литературе, возможно, с одним лишь исключением крайних форм физического насилия. Различные формы переживательной психотерапии наработали убедительные доказательства того, что биологическое рождение является наиболее существенной травмой нашей жизни и событием чрезвычайной психодуховной важности. Она прописана в нашей памяти до мельчайших деталей на клеточном уровне и имеет глубокое влияние на наше психологическое развитие.
Проживание различных аспектов биологического рождения может быть очень наглядным, и этот процесс часто воспроизводится с фотографическими подробностями. Это может происходить даже с теми, у кого отсутствуют интеллектуальные знания о собственном рождении и недостает элементарной акушерской информации. Все эти детали могут найти подтверждение при наличии качественных записей из роддома или личных свидетелей. Например, мы можем обнаружить через непосредственный опыт, что имели роды при тазовом прилежании, что во время наших родов были использованы щипцы или что вокруг шеи была обвита пуповина. Мы можем чувствовать тревогу, биологическую ярость, физическую боль и удушье, которое испытывали при рождении, и даже точно определить вид анестезии, использовавшейся при наших родах.