Мы подготовили комнату для встречи нового члена семьи.
М. хотел девочку, но довольно быстро выяснилось, что у нас опять будет сын. Я родила здорового крупного мальчика. Это было 24 февраля 2012 года. Рожала в той же больнице, что и раньше, но на этот раз у меня остались от нее не лучшие воспоминания. Я чувствовала себя брошенной, некому было мне помочь, рядом со мной не было М., который повез нашего первенца на другой конец Трехградья к бабушке. В палате он появился через пять минут после рождения Габриэля. М. подошел, спросил: «Ну что, действительно мальчик?» – и взял его на руки, точно так же, как и старшего сына меньше трех лет назад.
Через два дня мы вернулись домой. К счастью, Габриэль оказался противоположностью Янека. Он нормально спал. Просыпался, как по расписанию, каждые три часа, оставлял здоровенную кучу (я до сих пор не понимаю, как она у него такая получалась), наедался так, что молоко вытекало из носа, и спал дальше.
Когда ему исполнился годик, нам пришлось съехать с квартиры, в которой мы жили, – ее выставили на продажу. Мы перебрались на две улицы подальше, в гораздо более просторную квартиру рядом с лесом. С одной стороны наш дом окружал перелесок, а с другой, – буквально в пятидесяти метрах, начинался Трехградский ландшафтный парк. К сожалению, аренда новой квартиры сильно ударила по карману, а М. все еще в одиночку содержал нашу семью. Когда могла, я рисовала и рассылала свои рисунки по издательствам, надеясь найти работу иллюстратора. Однако ничего из этого не выходило. Переломный момент наступил во время праздника четырехлетия Янека. У нас была небольшая семейная вечеринка. В какой-то момент Янек, будучи весьма разговорчивым для своего возраста, сказал:
– Мам, иди посмотри, тетя Ежина сидит в шкафу и читает книжку.
– Что? – заинтригованная, я пошла за ним в детскую, а там, возле книжного шкафа, стояла Гражина, тетя его отца, и действительно разглядывала одну из книг для малышей.
Эта единственная фраза Янека вызвала в моем мозгу какое-то буйство нейронов. Она преследовала меня, не давала покоя, звучала в ушах. Это продолжалось так долго, что я решила написать книгу о тете Ежине. И я писала ее между спринтерскими вылазками за продуктами, уходом за детьми, забиранием старшего из сада, хождением по врачам, общением с биржей труда, уборкой, стиркой и готовкой. Так появилась довольно неплохая – нет, правда, и довольно длинная история под названием «Тетя Ежина. Спасти луну».
В тот момент я приняла решение. Я сказала себе, что буду писателем-иллюстратором.
Я нарисовала две разные подборки картинок для «Тети Ежины» и разослала их по издательствам. Но, к сожалению, ни одно из них не заинтересовалось. Сейчас-то я уже знаю, что нужно набраться терпения и продолжать пробовать дальше. Но тогда мне было очень грустно, неудача немного подрезала мне крылья. К счастью, ненадолго.
Через несколько месяцев я написала вторую часть повести: «Тетя Ежина. Под дном океана». Затем я отправила на литературный конкурс еще одну свою детскую книгу: «Облачный замок и грозовые монстры». Но ни та, ни другая работа не интересовали издателей. Тем временем я написала несколько картин, разрисовала детский сад, в который ходил старший сын, и детскую поликлинику в Гданьске. Эти маленькие подарки для детей помогли мне сохранить веру в себя и свои способности.
Время шло, и мальчики росли. Я все еще мечтала писать и зарабатывать этим деньги и в то же время искала подходящую работу на выходные, потому что с понедельника по пятницу М. практически не было дома. Он возвращался поздно, и у меня не было шансов работать на полную ставку. Тогда нам пришлось бы нанять няню, а ей нужно было бы хорошо платить, – в конце концов, она ведь будет заботиться о самых важных для нас существах. Мы не могли себе этого позволить. Бывало тяжело. Бывали взлеты и падения. И светлые моменты, и чувство совершенной безнадежности.
Тем временем я наблюдалась у гинеколога и принимала гормоны. (Не принимала я их только во время беременности и кормления грудью. Я кормила Янека полгода, а Габриэля – девять месяцев). Во-первых – и это главная причина, – я принимала эти препараты, чтобы эндометриоз сидел себе тихо. Во-вторых, я не хотела еще одной незапланированной беременности. Теперь, когда у меня уже было два случая из разряда «один на миллион», третий бы меня совсем не удивил.