- Выиграв эту войну, ты начнешь путь, который со временем приведет ко всем изображенным на оружии событиям. Удачи тебе, сын мой! - произнесла богиня.
***
Пока Эней искал союзников, Гера, которую в Италии чаще звали Юноной, тоже не сидела сложа руки. Она отправила небесную вестницу Ириду к Турну, повелев сообщить царю, что Эней покинул свой лагерь и флот. Так что, если вождь рутулов не будет тратить время зря, он сможет застать вражескую армию врасплох.
Турну не надо было объяснять, какие дает преимущества отсутствие вражеского полководца. Так что мгновенно повел он свою армию к стоянке троянцев. Однако как ни старался он действовать в тайне, разведчики Энея обнаружили приближение врагов.
Каик, оставшийся старшим среди троянцев на время отсутствия Энея, приказал своим воинам немедленно укрыться за стенами лагеря и приготовиться к битве. Он справедливо рассудил, что гораздо выгоднее будет не выходить в поле для правильного сражения, а оборонять свой хорошо укрепленный лагерь.
Оставив остальную армию позади, Турн с двадцатью всадниками первым прискакал под самые стены лагеря и метнул свой дротик, тем самым объявляя войну пришельцам. Думал он, что этого будет достаточно, чтобы вышли троянцы на бой, но те и не думали покидать свой лагерь. Напрасно окружившие стены рутулы вызывали их на бой. Напрасно обвиняли в трусости. Троянцы, как бы ни хотелось им достойно ответить, в этот день пожертвовали своей гордостью ради будущей победы.
Понимая, что штурм укреплений будет стоить жизни многим его воинам, Турн искал возможность выманить врагов наружу. Наконец он придумал. Троянский флот стоял на берегу рядом с лагерем, защищенный только земляным валом.
- Если поджечь корабли, они обязательно должны будут выйти и спасать свой флот. Готовьте факелы! - приказал он свои людям.
Воины быстро нарубили смолистые сосновые сучья и подожгли их в жаровнях. С горящими факелами ринулись они к кораблям, и многие троянцы хотели броситься на защиту своей собственности. Однако громкий крик Каика остановил их. Нескольким наиболее резвым защитникам, кроме резких слов, достались еще и удары древком копья, которые Каик не стеснялся раздавать. Это заставило остыть самые горячие головы, и когда троянцы были готовы слушать, командир пояснил:
- Мы уже нашли родину и уплывать отсюда никуда не будем! Поэтому для меня сохранить ваши жизни гораздо важнее, чем все корабли.
Так что, сжав кулаки от злости, троянцы не шевелясь смотрели, как рутулы карабкались на вал и кидали факелы в их корабли. Казалось, флот обречен, но к радости одних и ужасу других произошло чудо.
Сосновая роща на Иде, из деревьев которой были построены корабли, была посвящена матери богов. Древняя титанида с радостью отдала деревья Энею, который приходился ей потомком. При этом, желая помочь троянцам и одновременно увековечить в людской памяти священную рощу, она обратилась к Зевсу с такой просьбой:
- Пусть корабли, построенные из моего леса, будут неподвластны ни штормам, ни воде, ни огню.
Эней должен был сам преодолеть все трудности пути, потому Зевс отказал матери в этой просьбе, но пообещал, что те корабли, которые до конца сослужат свою службу и достигнут берегов Италии, она сможет превратить в морские божества. Когда первые факелы рутулов коснулись палуб, мать богов воспользовалась обещанием громовержца, и на глазах у опешивших людей корабли окутались светом, ожили и, оборвав причальные концы, двинулись к центру Тибра. Один за другим ныряли корабли в водную пучину, а затем выныривали изменившими свой облик. Отныне это были водные девы, которые, резвясь, уплывали в сторону моря.
При виде этого чуда италийцы утратили боевой дух и были готовы бежать, но Турн прокричал:
- Лишь троянцам грозит это знамение богов! Ведь теперь они лишились своего привычного пути к спасению! Они больше не смогут бежать по воде, а значит не избегнут наших мечей!
Как и все люди, рутулы боялись гнева богов, поэтому Турн решил ободрить своих людей.
- Я призван судьбой поразить Энея, и боги на моей стороне, - объявил он воинам и пояснил:
- Все вы слышали, как родич Энея похитил жену у спартанского царя Менелая и как греки с помощью олимпийцев покарали преступников. Эней похитил мою невесту, а значит моя месть угодна богам!
Видя, что воины одобрительно закивали, Турн продолжил:
- Интересно лишь, почему перенесенные беды не заставили троянцев поумнеть и перестать заглядываться на чужих женщин? Или они, видевшие как рухнули стены Трои, надеются, что эти жалкие укрепления спасут их? - под смех воинов царь рукой указал на лагерный вал. - Под моим знаменем стоит отборная рать, и нам не понадобится ни ночью воровать Палладий, ни прятаться в деревянном коне, чтобы обманом проникать за стену. Ясным днем окружим мы врага и предадим мечу и огню! Сейчас близится вечер, который мы посвятим отдыху, а завтра дадим бой!
Оставив надежные караулы вокруг троянского лагеря, рутулы и латины расположились по соседству, чтобы после ночного отдыха сразу же идти на приступ. Всю ночь дозорные-троянцы стояли с оружием в руках на стенах, а отряды караульщиков Турна кружили вокруг. Остальная армия италиков пировала у костров, воины пили вино и играли, и лишь к полуночи рутулов сморил сон.
Охранять одни из ворот троянского лагеря выпало дежурство двум молодым троянцам, Нису и Эвриалу. Оба славились силой и храбростью, и вынужденное бездействие тяготило их. Они хотели ярких подвигов, славы, а вместо этого весь день выслушивали насмешки врагов.
Заметив, что враги заснули, Нис обратился к своему другу:
- Италийцы слишком самоуверенные. Смотри, как они беспечно разлеглись спать вокруг угасающих костров. Если сейчас незаметно пройти мимо их часовых, то мы беспрепятственно окажемся в их лагере. Слушай, что я задумал. Эней еще не знает о начале войны, и командиры хотят послать к нему гонцов. Однако это дело рискованное, и они опасаются, что гонец попадет в руки Турна, оттого и медлят. Я отправлюсь к Палантий и приведу сюда Энея.
- Это будет достойный подвиг, - ответил Эвриал. - Только разве отпущу я тебя одного? Вместе надо идти! Это будет и справедливо, и правильно.
Решившись на этот поход, друзья разбудили других дежурных и передали им пост, а сами, получив разрешение от командира, растворились в темноте. Осторожно преодолели они ров и бесшумно проскользнули мимо италийских часовых. Вот они уже идут среди спящих врагов.
Если бы они просто прошли и поспешили к Энею, то могли бы дожить до седин, но не смогли они не воспользоваться ситуацией. Достав мечи, принялись они резать спящих рутулов. Были троянцы хорошо обученными воинами, и их жертвы не успевали крикнуть. Множество воинов Турна погибли, но занятые резней троянцы так увлеклись, что заря застала их все еще среди врагов. Поняв, что еще немного и их обнаружат, друзья поспешили прочь, но когда они уже покинули лагерь и шли по дороге им навстречу попался отряд латинян, спешивших из Лаврента к Турну. Латинский командир заметил подозрительных людей и окликнул их. Нис с Эвриалом кинулись бежать, но всадники быстро перехватили их. Все, что смогли теперь сделать троянские посланцы - это позаботиться, чтобы не попасть живыми в руки врага. Они яростно кинулись на всадников и погибли с оружием в руках.
***
Когда колесница Гелиоса выкатилась на небесную дорогу, Турн построил свое войско для битвы и двинулся к троянскому лагерю. Блистая золотом и пурпуром, гарцевали молодые аристократы, жаждавшие подвигов и славы. Следом, тяжело печатая шаг, двигался строй закованных в медь пехотинцев, готовых убивать ради добычи. Над ними качались головы Ниса и Эвриала, насаженные на длинные копья. Лучники и пращники бежали на флангах, словно голодная волчья стая, почуявшая кровь.
Увидев отрубленные головы своих товарищей, троянцы разразились горестными восклицаниями и бранью, а потом, перекрывая все звуки, раздался пронзительный женский вопль. Это мать Эвриала узнала о судьбе сына. Обезумевшая от горя женщина была готова броситься с вала, но двое троянцев удержали ее и под руки увели прочь.