— Лады, — дальше давить было глупо, Зёма упёрся бы специально, чтобы свой авторитет показать, так что я решил сбавить обороты и переключить внимание. — Слышь, Крючок, дай-ка гитару.
— Ты ж играть не умеешь, — буркнул наш дворовый музыкант, но инструмент отдал. — Не сломай.
— Всё нормально будет, не ссы, — отмахнулся я. — Чего тут уметь, три аккорда. Короче, песня. Новая. Называется «Без баб и водки».
Шпана заржала, а я, брякая как бог на душу положит, принялся орать песню, неизвестно как оказавшуюся в моей памяти. Шансоном я не увлекался, но жить в России и не слышать его было нереально, особенно если когда-то тянул срок. Вот в памяти и задержалось десяток-другой песен. А я сегодня их выписал в тетрадку, заодно и обновил воспоминания. Словно знал, что пригодится.
— Ништяк!!! — Зёма от избытка чувств хлопнул себя по ляжкам. — Сам сочинил?!
— Ага, — я кивнул, не опасаясь, потому как про такую группу здесь никто даже не слышал. — Нравится?
— Да писец просто, — малолетний авторитет повернулся к остальным. — Скажите, пацаны, кайфово?!
— Суперски, круто, — наперебой принялись поддакивать те, а Крючок попросил слова переписать.
— Да погоди ты, — осадил Зёма музыканта. — А ещё чего-нибудь могёшь?
— Ну, давай попробуем, — я покопался в голове и решил пройтись по творчеству Круга, — «Владимирский централ».
— Мля, у меня там батя сидел, — восхитился Зёма. — давай, жги!
Песня нашла благодарных слушателей. Пацаны аж притихли, а девки как-то незаметно переместились ко мне, усевшись по бокам. Причём Зёма даже не заметил, хотя обычно весьма резко реагировал, если Ленка при нём с другими заигрывала. Я допел последнюю строчку, неумело брякнув по струнам, и отложил гитару, чтобы отдышаться.
— Зашибись, — Зёма смахнул слезу. — Крючок, слова запиши! Бате спою, пусть порадуется.
— Сёма, а про любовь чего-нибудь можешь? — принялась ластиться Ленка, отчего меня передёрнуло. Раньше-то я был бы на десятом небе от счастья, а сейчас, исходя из своего прежнего опыта, представил, какой там венерический букет, и от омерзения меня чуть не вырвало, благо из-за темноты никто не заметил моих кривляний.
— Про любовь? — я задумался на секунду. — Могу и про любовь. Аттестат в крови, по бокам конвой…
Новая песня зашла ещё лучше, под конец припев пели все вместе, перекрикивая друг друга. Было видно, что пацанам она прямо на душу легла. А меня буквально распирало от самодовольства. Я купался во внимании, правда, довольно быстро пришёл в себя. Признание шпаны — это конечно, хорошо, но цель у меня другая. А то вон чуть под настроение портвейна не хапнул. Ну его, надо завязывать с этой музыкой.
— Ладно, Крючок, держи гитару, — я отдал инструмент, не обращая внимания на просьбы повторить. — Пойду я. Дела есть. Зём, когда по хакеру перетрём?
— А? — словно очнулся тот. — Да чего там. Ты правильный пацан. Это Хомяк, из одиннадцатого «А» твоей школы. Знаешь такого?
— Хрен знает, — я пожал плечами. — Вроде нет, но найду. Спасибо. Сочтёмся. Бывайте, пацаны.
— Заходи ещё, Сёмочка, — крикнула мне вслед Ленка, а я поморщился.
Этого ещё не хватало. Зёма сейчас под воздействием момента, вон даже своего лоха сдал. А когда отойдёт он — и Ленке наваляет, и мне предъявит. Вот нахрена мне эти проблемы? Но ладно, будем решать их по мере поступления. Главное, что есть контакт, а с дворовым авторитетом у нас так и так будет заруба. Я прекрасно помнил, что он шестерил Калёному, вряд ли в этом мире будет по-другому. Но пока меня больше интересовал хакер.
Судя по обмолвкам, за работу он Хомяку не платил. Угрожал, шантажировал, не знаю, но наверняка что-то такое. Однако, если этот задрот окажется достаточно умным и умелым, я готов был пойти на конфликт и выцарапать его у шпаны. Просто потому, что это сделало бы его уже моим должником.
Да, это было подло в какой-то мере. Но, с другой стороны, я не собирался заставлять его пахать на плантациях от забора до заката. И ничего криминального делать тоже. Скорее наоборот, с моей помощью у этого парнишки был неплохой шанс стать настоящим профессионалом. Так что с моральной точки зрения я считал себя правым.
С этими мыслями я направился в ближайший парк. Да, можно было побегать вокруг квартала, но после встречи с корешами это превратилось в плохую идею. Пока что я не хотел обострять конфликт, а этого не избежать, скажи я, что занимаюсь спортом. Зёма мгновенно найдёт до чего домотаться, а пока я был не готов на прямую конфронтацию. Так что нашёл вот такой компромисс. Тем более что ночью в парке народу почти не было.
Маньяков или шпаны я не боялся, в отличие от нормальных людей, и две девчонки лет восемнадцати на входе в парк шарахнулись от меня, как от чумы. Я хмыкнул, глянул на лозунг «Всё ради человека, всё во имя человека», вспомнил, во имя какого человека это было у нас, плюнул и побежал дальше. Вообще, ночами тут шариться не рекомендовалось, особенно молодым девчонкам, да и вообще женщинам. Запросто можно было наткнуться на шпану типа дворовой гоп-компании или на кого похуже. Ходили слухи, что здесь регулярно кого-то насиловали, и я в это верил. Место такое… глухое. Мало того что почти не освещённое, так ещё и сильно заросшее, если отойти чуть дальше от дорожек.
Менты с этим боролись как могли, но был нюанс. Здесь пролегал самый короткий путь к жилому кварталу. Обходить было долго и неудобно, но большинство так и делало, однако всегда находились желающие рискнуть, типа тех девок, что я встретил. Наверняка есть баллончик с перцовкой, то-то одна дёрнулась к сумочке, вот и решили, что им море по колено.
Но вскоре я выбросил этих дур из головы. Бежать было очень тяжело, я задыхался, буквально заставляя себя делать следующий шаг. В боку нещадно кололо. Скоро должно было открыться второе дыхание, но его всё не было, а избитое тело стонало и выло от моих издевательств. Хотелось лечь и умереть. И в итоге, как бы я ни крепился, мне пришлось перейти на шаг. Но это была максимальная поблажка, которую я себе дал. И сто раз проклял за курение и прочее.
Такими темпами я с трудом завершил первый круг, вернувшись обратно ко входу. И, не останавливаясь, пошёл на второй, то и дело срываясь на бег, но недолгий. Силы стремительно таяли, и вскоре даже просто идти я уже не мог. Нет, так-то я был в нормальной форме, не хуже остальных в классе и во дворе, а может, даже лучше. Но вчерашнее избиение Калёным давало о себе знать. Снова разболелась голова, заныли почки. Возможно, я зря не пошёл в больничку. Вдруг у меня действительно что-то серьёзное? Теперь я уже ни в чём не был уверен и без сил плюхнулся на лавочку, пытаясь отдышаться. И замер, потому что из кустов в глубине парка донёсся вскрик, резко стихший, будто кричащему кто-то заткнул рот.
От досады я сплюнул на землю, поминая тупых баб и всю их родню. То-то я не видел этих девок на дорожке. Я-то думал, им хватило ума при виде меня пойти в обход. Но, похоже, оказалось, что мозгов у них нет вообще. И естественно, по закону подлости эти мокрощелки нашли приключения на свои задницы. Казалось бы, плевать, они сами виноваты, но на душе скребли кошки. Там, где мы встретились, ещё светили фонари, а морду я не прятал. Так что была вероятность, что, когда те напишут заявление, на меня повесят всех собак. Ментам-то всё равно, кто прав, кто виноват. Есть подозреваемый — ату его. А как они умеют выбивать показания, я прекрасно помнил.
Выматерившись вслух, я с поднялся и двинулся туда, откуда шёл крик. На счастье, сегодня было полнолуние и довольно светло, хоть кусты и деревья отбрасывали густые тени. Но в целом разглядеть, куда идти, было можно. К тому же вскоре я услышал возню и звуки рвущейся ткани. Жаль, была бы шпана или просто грабители, было бы проще. А вот что делать с насильником, я не знал. Что он один, было понятно по тишине, даже двое обязательно бы переговаривались, а тут ни слова, только тяжёлое пыхтение, хорошо слышное даже на расстоянии.
— Эй, мужик! — выдохнув, я резко проломился через кусты, сжимая в кармане нож, но пока не вытаскивая его. — Ты какого хре…