— Ну что, вот и познакомились поближе, Эрик. — Наклонившись надо мной, притянув меня за волосы лицом к лицу прошипел Джэб.
Как я мог забыть о нем? Он все это время был у меня за спиной.
— Крыса помойная. — Сплюнул я ему прямо в рожу.
Тыльной стороной кулака он вытер кровавый плевок и улыбнулся, в кулаке был зажат нож.
— Прощай Эрик, приятно было познакомится…
Резкая, невыносимая боль в боку словно электрический разряд прокатилась по всему телу. Боль вместе с жизнью стала медленно вытекать из меня, страх и гнев сменились приятым спокойствием, краски померкли и осталась только тьма, приятная обволакивающая и почему-то теплая.
Глава IV
— Почему ты улыбаешься мама?
— Как мне не улыбаться, сегодня самый прекрасный день на свете.
— А какой сегодня день?
— Тот самый... в этот день я получила наипрекраснейший подарок в своей жизни.
— Какой подарок?
— Тебя Эрик, сегодня твой день рождения. А теперь вставай соня, я приготовила твой любимый завтрак.
Я потянулся, откинул одеяло и сполз с кровати. Моя комната была наполнена чудесными запахами, доносившимися с кухни. Пахло творожным пирогом с фруктами, моим любимым. Мама всегда готовила его по выходным или праздникам. Я надел свои тапочки, взял с полки модель космической станции и побежал на кухню.
На кухне никого не было. Как же так я ведь бежал прямо за мамой? Стол был накрыт, омлет с колбасками, салатик, компот из сухофруктов. В духовке готовится пирог. Таймер на духовке звонко и монотонно запищал, мама запрещала мне трогать электроприборы, и я не мог решится открыть дверцу и вытащить его. Вдруг вокруг потемнело, так сильно что я не мог разглядеть кончики пальцев. Я испугался прижался спиной к стене, маленькими ручками до боли сжал игрушку.
Писк таймера в тишине становился все настойчивее. Слезы непроизвольно навернулись на глаза, я не мог сдержать их и начал кричать, звать маму. Никто не откликнулся на мой зов, не пришел и не спас меня от ужасающей тьмы. Нужно было что-то делать, я должен быть сильным как папа. Я спустился по стенке и на четвереньках пополз вдоль нее к окну, схватился за плотные шторы и потянул что было мочи. У меня не хватило сил чтобы сорвать их, но я пытался, дергал в сторону, тянул всем своим весом. В какой то момент петли не выдержали и тяжелые шторы рухнули на меня накрыв с головой. Я запутался в них пытаясь вырваться и лишь усугублял свое положение. И когда мне показалось что в ужасающей тьме стало нечем дышать, чьи-то нежные руки подхватили меня, распутали зловещие оковы, и прижали к себе. Мама. Стало так спокойно, страха больше не было, меня спасли, слезы не перестали литься, но я всхлипывал и улыбался. По прежнему я ничего не видел, лишь ощущал тепло маминого тела, чувствовал биение её сердца, слышал её равномерное дыхание.
— Не бойся малыш, тебе незачем бояться темноты, я ведь с тобой, я всегда буду с тобой…
***
Крохотные, бесчисленные красные звезды кружат словно мошки, становясь ярче с каждым биением сердца. Его удары отзываются эхом и звезды начинают пульсировать в такт. Тонкая полоска пересекает горизонт, потихоньку она становится ярче и светлее, поначалу бордовая постепенно переходит в красный , потом оранжевый, и вот она превращается в тонкую линию чистого, слепящего, белого света.
Только сейчас я осознаю себя, словно я появился из ниоткуда и что до этого момента меня просто не существовало. Я начинаю понимать, что свет просачивается сквозь мои неплотно сомкнутые веки. Я начинаю чувствовать свое тело, дыхание, сердцебиение. Звук глухой и монотонный доносится до моего сознания словно из далекой пустой комнаты. Он становится четче и громче, меняет тональность и вот я уже отчетливо слышу писк. Он отбивает ритм моего сердца, я изо всех сил напрягаюсь и открываю глаза. Ощущение что я смотрю через мутное стекло. В первые моменты я не понимаю где я нахожусь и что происходит, но через какое то время меня накрывают воспоминания последних моментов моей жизни.
— Ублюдок Джеб, гори в аду скотина. — Рычу я и, в гневе пытаюсь встать с кровати, но получается только размахивать непослушными руками. Сердце заколотилось, нарастающий гнев отозвался острой головной болью.
— Доктор он очнулся. — Прозвучал красивый женский голос. И мягкие, теплые руки, сжали мои предплечья, не давая сорвать опутывающие меня трубки и провода. Я перестал сопротивляться и попытался сосредоточить взгляд на размытой фигуре нависшей надо мной.
— Он еще слишком слаб, пусть еще немного поспит. Я увеличу дозу седативных препаратов. — Отозвался второй голос и меня снова заволокло туманом небытия.