Как говорится, Саню истерзали смутные сомненья. Почему-то в голову лез старый школьный глобус. Мозг ощутимо затрепыхался. Если провести прямую линию от родного дома до Токио, то это чертова тьма километров. Где океанический паром или авиалайнер? Куда делись таможня, визы и другие необходимые по приезде в чужую страну процедуры? Такие удивительные случаи попадают под юрисдикцию службам противодействия незаконной иммиграции…
Свою роль сыграла общая заторможенность, вдобавок из магнитолы звучала тягучая песня «Калифорния» Мулен Фармер. Саня просто плюнул и отложил этот вопрос до лучших времен. Тем более что рядом сидела более интересная тема для размышлений. «Тема» уже достала из-за пазухи дисковый аудио проигрыватель и, щелкнув им несколько раз, откинулась на сидение, увлеченно разглядывая улицу.
Саня подумал и достал из кармана карамельку на палочке — нерастраченный ресурс еды. Детским жестом протянул ее девушке — хочешь? Сам понял глупость своего поступка. Может, захотелось завести хоть одного друга (чем-то его задел сегодняшний сон, и хорошо зацепил). Впереди чужое общество, свои незыблемые законы. Если будет на кого опереться, то половина (пока еще не сформулированных) проблем просто исчезнет…
Девчонка задумчиво переводила взгляд с леденца на Саню и обратно. Мучительный процесс проходил в ее голове. Что же победит? В итоге она сцапала конфету и неспешно сунула в рот. При этом с лица не сходило бездушное выражение. Саня все же подметил, что в ее глазах появились едва заметные звездочки, и это свидетельствовало о появлении дружелюбия. Девчонка перестала выглядеть как ЭМО…
Саня оторвался от попыток наладить мосты дружбы, чтобы взглянуть в окно. Ареал вокруг изменился. Людные улицы города постепенно исчезли. После поворота в один из боковых рукавов запруженная автомобилями автострада осталась далеко позади. Но зато проступили поля с мелькающими вдали одноэтажными деревянными домиками. По краям дороги цвела японская вишня — сакура. К чему бы это? Весна еще не пришла. Говорят, что под корнями сакуры хоронят невинно убиенных, поэтому ее белые цветки изменили окраску впитав кровь. Прямо противоположное толкование также кажется разумным.
Вдалеке открывалась панорама на невысокие горы и отблескивающий океан. Небо было безоблачным и ясным…
Автобус въехал в тоннель. Вот и конец радости. За стеклом темно как в… у негра. Только неясные фигуры шныряют, протягивая когтистые лапки. Из-за скорости движения невозможно разглядеть, что же происходит во тьме. Там действительно кто-то есть, или это плод разыгравшегося воображения…
В щеку легонько ткнулись прохладные девичьи губки и сразу отпрянули в притворном страхе. Саня застыл как айсберг, раздумывая как на это отреагировать. Тем временем показался противоположный конец тоннеля. Почему-то отсутствовал переход от мрака к яркому свету. Через минуту автобус остановился у небольшой готической постройки служащей, по-видимому, конечной остановкой.
Саня вздрогнул нервно. Пейзажи не внушают доверия и радужного расположение духа. Неестественная темень, как на другой планете. В Токио стояло позднее утро, ясное, полностью оправдывающее представления юноши о стране восходящего солнца. Здесь же небо затянуто мрачными грозовыми тучами. Вот-вот грянет гром. Как можно было не заметить, что дождь собирается?
Все складывается вопреки здравой логике — верный признак серьезных неприятностей. У Сани задергался левый глаз. Первый день в Японии идет с самого начала псу под хвост.
У вампира, как и у многих людей, погода является источником настроения. Если с утра гроза, то и целый день такой же. А тут еще такая резкая смена обстановки…
До самого горизонта тянулся опрятный и в то же время кучный, практически дремучий лес. В него вели несколько дорожек, больше напоминающих звериные тропы. Мощеная бульварной плиткой дорога аккуратно заканчивалась прямо за остановкой. Одно радует: рядом, (в нескольких километрах ниже по склону) растянулось чистое побережье. Мечта для студента (со времен Тома Сойера). Рыба, моллюски, крабы — столько (условно) халявной еды прямо под носом. Даже если в столовой кормят паршиво, объявилась великолепная возможность перейти на самообеспечение…
Саня вздрогнул от вкрадчивого голоса водителя:
— Конечная остановка. Не забываем свои вещи в транспорте.
Как ни странно, студенты моментально очнулись-проснулись. Парень в очках быстро, как будто наперед рассчитав все движения, встал, отряхнул и так чистую форму и без слов вышел.
Ковбой в свою очередь как кривое зеркало на приличного человека, с треском потянулся, долго зевая, и раскорякой прошел мимо, фоня заспанной рожей.
Девушка ЭМО вскочила с места, запоздало поняв, что загораживает Сане проход, и продефилировала на выход, быстро перебирая красивыми ножками по ступенькам. Саня почти физически ощутил, как в нем просыпается вампир. С немалым удивлением заметил такой же взгляд у шофера. Тот как будто почувствовал, что за ним наблюдают. Ощерил зубы в озорной улыбке и спросил:
— Едем назад?
Вампира рывком приподняло над сиденьем.
— Уже выхожу.
На улице было прохладно, как раз то, что нужно после бабьего лета. Свежий морской бриз ласкал ноздри, и не более. Поэтому Саня повесил кофту на плечо, оставаясь в черной футболке без рукавов. Мельком оглядев себя в зеркале бокового вида, остался собою очень доволен…
Там был вампир!
Саня испытал ощущения схожие с ударом молнии. Еще раз быстро оглядел себя в зеркале. Нет, показалось. Может он сам изменился? Но в чем? Еще раз присмотревшись, с трепетом понял. Кожа чистая, никаких покраснений, старых шрамов и неоднородностей, однотонная и шелковистая, как у новорожденного.
Со спины прозвучал тихий смешок.
— Долго разглядывать себя в зеркале будешь — прыщи появятся.
У Сани внутри все оборвалось.
Боже упаси!!!
Саня покраснел бы, если не утренняя прохлада. Шофер доброжелательно улыбался. В добавку к ливрее он нацепил русскую фуражку времен второй мировой, зачем-то пришив туда вместо кокарды немецкий железный крест. Занятное чувство юмора у этого дальнобойщика. Несмотря на насмешливый тон в разговорах, водила нравился Сане все больше и больше. Поэтому он передумал отвечать колкостью. Присел на корточки под колесом и вздохнул.
Неужели я настолько размяк, чтобы грезить наяву? Все к лучшему? Спорно. Теперь дороги назад не видно. Достигнута точка невозврата. Черт его знает, как меня пустили в чужую страну без загранпаспорта и других документов. Местных денег — йен, никто не презентовал. Знания японской культуры настолько мизерны, что хоть застрелись. Притом говорить становится как-то трудновато, язык не привычен к длинным фразам японского языка. Даже если всерьез разглядывать тему побега… никто не разберется в моей истории. Перевозчик — полиглот, ему подобает. Нужно же как-то с новичками общаться. А другие?
К вопросу о новичках. Они и здесь продемонстрировали свою оригинальность.
Девушка эгоцентрично сидела на лавочке у обрыва и увлеченно сосала «чупа-чупс», глядя в море — на ровную гладь воды вдалеке и складки с барашками пены поближе к берегу. Ноги мотались туда-сюда не прекращая. Очкарик вытянулся солдатиком, руки по швам, и терпеливо ждет доколе ему отдадут личные вещи. Его неподвижность — предмет зависти даже для личной гвардии английской королевы. А ковбой невозмутимо вытаскивал свою сумку из багажного отделения, насвистывая какой-то веселый мотивчик. Шляпа висела за плечами на эластичной резинке. Волосы блондина красиво кучерявились на ветру.
Саню не оставляло ощущение прицела. Даже глядя в разные стороны, ребята умудрялись попеременно стрелять косыми взглядами, гадая, что он будет делать…
Сзади раздалось вкрадчивое покашливание. Саня торопливо встал, ожидая продолжения. Студенты тотчас построились в короткую линию и почтительно замерли. ЭМО продолжала сосать леденец, а ковбой пожевывал свежую соломинку.
Чего это они? Как на параде.
Странность — вот любимое слово на этой неделе. Правда, со своим кодексом в чужой орден не лезут. Пришлось встать рядом.
Все взгляды обратились на вампира. Глаза у присутствующих потихоньку выпучились (это было особенно заметно у очкарика). Девушка даже перестала работать ртом. Челюсть медленно отвисала, леденец грозил выпасть. Только водитель широко улыбнулся.