Мы ушли с корабля, по-моему, слишком быстро. Я бы хотела побыть там до самого вечера, но мы куда-то торопились. А потом я поняла куда. Мы шли к кинотеатру. В зале опять никого не было, и мы смотрели фильм одни, всей семьей. В кинотеатре всегда холодно, как-то по-серому холодно, не болезненно.
Фильм был про мальчика-сироту, которого все дразнили. А он спал в автобусе и был всегда в черном. Меня поразил этот фильм, и я все жалела, что не запомнила его название. Я шла и думала, как же трудно жить одному. Никто не верит, что ты что-то делаешь честно, все ждут, что ты вор и разбойник. Почему же люди такие злые и глупые?
Дома я читала Киплинга. Сказки были с очень странной логикой. Я понимала, что нос у слона длинный не из-за крокодила, а кошки не так получили право гулять сами по себе. Зачем же врать и объяснять все по-своему? Хотя, было смешно. Я прочла Денису сказку вслух, и он смеялся. Родители делали в большой комнате уборку и перестановку. Потом они пришли к нам в комнату, и мама сказала отцу повесить мой черный ковер в угол на стену. Потому что так теплее будет.
Я готова была разрыдаться, это был мой ковер специально для моего сидения на крыльце. Почему она не хочет оставить мне ничего моего?
Я прижала к себе книгу и забилась в угол кровати, с головой уйдя в эти сказки до самого вечера, пока меня не заставили ужинать.
Засыпая, я снова ощутила, что мою ладонь сжимают. Ну хоть это у меня забрать нельзя.
24.
Утро началось со ссоры родителей. Похоже, все входит в мирное русло. Мама полезла на чердак смотреть, что там есть, а отец заперся в большой комнате. Нас же вывели с игрушками на крыльцо.
Погода была солнечная. Все же, Енисейск - удивительный город солнца, в Красноярске погода изменчивая и своенравная. Бывают такие ветра, которые вырывают с корнями деревья, а у самых крепких деревьев ломают ветки. Выходишь после такой бури на улицу, а по дороге ветки разбросаны, и самые больше уже пилят рабочие.
Тут же было тепло и спокойно, а главное солнечно. Солнце было везде, даже в самые темные тени оно приходило бликами через пыльные стекла. Интересно, а какое солнце на вкус?
Вот ветер - он как холодная вода из-под крана, почти безвкусный, но оставляющий сладость на языке. Очень странную сладость. Вот после сладкого чая во рту кисло, а после такой сладости ничего подобного нет. Солнечный зайчик - он как зрелая ранетка. Ранетка ведь кислая, так что глазки сжимаются, а потом оказывается сладкой. А когда первый укус делаешь, сок же брызжет прямо, так что нужно быть осторожным. Так же с солнечным зайчиком. Только прикоснешься, - как он отразится или зальет тебя светом.
Очень странно, как свет, и вкус, и звук могут переплетаться и сравниваться. Словно одно может стать другим. Хотя, может это действительно так? Растения же как то это делают.
Играть с братом мне надоело, да и называть это совместной игрой было трудно. Либо он смотрит, что делаю я, либо я смотрю, что делает он. Либо мы просто существуем рядом, но каждый в своей игре. Диалог у нас выходил редко. В основном мы делились тем, что узнали отдельно друг от друга. В других случаях мы не видели смысла общаться. Мы и с людьми-то не видели смысла общаться, но они требовали от нас слов.
Я решила попробовать перелезть через перила и спуститься с другой стороны крыльца. Я пролезла между перилами и оказалась снаружи крыльца. Оно обрывалось резко, но стена была не гладкой, доски были прибиты не ровно, с выступами, первый выступ был самый большой, деревянный брусок толщиной с мою ладошку. Я переместила на нее ногу и спустилась руками вниз по перилам. Они были гладкие, словно отполированные солнцем. Потом подходящей опоры не было, и я повисла, руки мои крепко держались за перила, но быстро уставали. Прыгать было высоко, да и внизу была крапива. Маленькая, но жгучая.
Когда мама с братом только приехали, мама сказала, что в этот двор нужно нагнать индюков. Они любят есть крапиву. Крапива росла вдоль всего забора, и еще она была высокой, некоторые кусты были выше папиного плеча.
Я подумала и влезла обратно на крыльцо. Все же я еще мала для такого.
Очень странно понимать, что ты еще к чему-то не готов, что-то не можешь. Ведь если подумать, то можешь-то ты все, ну как это делается, ты, в основном, знаешь. А если не знаешь, то можно посмотреть.
Мама спустилась с чердака и вышла с тазом на крыльцо. В тазу были сокровища. Там были какие-то ткани и какое-то стекло, и фигурки, и книги. Она разложила все у бочек и устроила стирку. Пока она была занята, я подошла сзади и начала изучать, что же было на чердаке.
Там был бюст Гагарина, у него было такое радостное лицо, что я решила, что он будет очень хорошим другом. Я стояла и осторожно счищала пальцем пыль, ведя по его шлему. Как же все-таки интересно устроен скафандр... Жаль, что это лишь копия, и без стекла. Я провела по носу Гагарина, счищая пыль. Надеюсь, никто не обижается, когда ему чистят лицо от пыли.