45.
Я сидела одна в темноте, где-то далеко внизу были звезды, а на горизонте светилось северное сияние. Верх и низ были просто обозначениям, чтобы не путаться, я даже не знала, почему я сижу, а уж тем более, что есть опора в полной пустоте.
«Ты должна усмирить ворона, - сказали голоса в моей голове. - А иначе он улетит из библиотеки, и ее захватят, а от тени его крыла потухнут миры».
Я увидела, как ворон с иссиня-черными перьями пролетает, и от его взмахов расходятся волны, которые гасят звезды, а планеты разлетаются как пыль по всей галактике.
Вот и работа. Я словно спрыгнула с того места, где я «сидела», и полетела вниз. Сам полет не имел значения. Я закрыла глаза и представила, что я рядом с вороном.
Он смотрел на меня очень грустными глазами. Я ощутила, что ему уже все тяжело. Он понял, зачем я здесь. Но больше охранять библиотеку он не намерен. Он не первую тысячу лет хранит ее, должен быть отдых.
Как же ему было больно и тяжело нести свое бремя. Я стала такой же большой, как он, и просто его обняла. Нужно было что-то решать. Ему, и правда, нужен был отдых. Я стала дышать с ним в одном ритме, и наши души стали словно одним целым. Не единым существом, скорее и мы, и наши души обнимались. И я поняла.
На его груди появилось золотое ожерелье с голубыми камнями. Они дублировали разум ворона, и он мог разлетаться на три стороны, оставаясь в библиотеке. Он и хранил библиотеку и путешествовал по мирам своей тенью, ничего не разрушая, но познавая настоящую жизнь, о которой лишь читал в своих книгах, ведь он сам был библиотекой, хранителем всех знаний.
Теперь он не чувствовал усталости, в нем была только благодарность. Добрый друг, надеюсь, теперь тебе будет легче нести свое бремя.
46.
Утром я долго лежала, вспоминая свой сон. Вот бы прочесть все то, что он хранит. Хотя, мне бы сейчас хоть что-нибудь почитать. Я порылась в комоде, что стоял у маленькой комнаты. Яркие книжки были совсем детскими, кроме картинок ничего и не было. Я взяла черную толстую книжку и пошла в комнату.
Открыв ее, я поняла, что дом отличный шутник. Книга называлась «Хозяйка Медной Горы». И как он ее прятал и от меня, и от мамы? Она-то точно увезла бы ее в Красноярск, она же рассказывала мне про эту сказку много раз. Прочитав самый первый рассказ, я стала смотреть следующие.
Все они были про уральских мастеров по изготовлению украшений и разных сувениров из камня и металла, которые добывали на рудниках. Про храбрость и обреченность обычных людей. Главной свободой была смерть. А ведь они были мастерами, которые творили просто удивительные вещи. А еще они не видели всей серости жизни из-за того, что были в творчестве постоянно.
Там были рассказы о волшебных камнях, которые не признавали трусов и подлецов. Были и страшилки, где кошачий глаз стал действительно глазом кошки. И с каждой страницей я все больше хотела побывать на Урале. Хотела подняться в горы, хотела увидеть настоящих мастеров. А еще мне хотелось выточить из камня хоть какую-нибудь фигурку.
А папа готовил что-то особенное, он вешал новые занавески и мыл полы. Мне двигаться было категорически запрещено.
Вечером, почти ночью, мы вместе вышли к остановке и стали ждать, когда приедут мама и Денис.
Когда они подъехали и стали выходить из автобуса, папа сразу забрал у мамы сумки, и мы вчетвером пошли к дому. Денис почти спал. Мама спросила, зачем мне залепили коленку, если так рана может задохнуться.
Дома мы попили чаю и легли спать.
А утром мама увидела, что у меня с ногой.
- Так, во-первых больше никаких пластырей, Малашкин, ты чего, совсем что ли? Ты хочешь, чтобы ей ногу ампутировали?
- Я все делал так, как меня в детстве лечили.
- Даже странно, что ты дожил до своего юбилея. Хотя, ты ж у меня теперь на шее. Я вас всех на себе тяну.
Папа вышел из комнаты, он был обижен. И зачем они постоянно ссорятся и говорят о разводе, ведь это ничего не меняет, только орут много.
- Так, собирайтесь, пойдем гулять на речку, - сказала мама и вышла из комнаты.
А мы уже были в уличном, так что мы просто подождали, когда она вернется, и пошли на каменистый пляж в центр города, без папы.
Шли мы сначала тихо, а потом Денис начал рассказывать, что за машины проезжают или стоят у обочины. Но машин было меньше, чем его познаний, так что он начал рассказать про все марки машин. Про то, что «Мерседес» назван в честь дочери основателя, а первая скоростная машина в СССР называлась «Пионер», что скоро будут машины на электричестве, а когда-нибудь вместо колес будут магнитные подушки.
На пляже было тепло и солнечно, только иногда холодный ветер с реки щекотал руки. Мы пришли со стороны булочной, и все вокруг пахло сдобным тестом.