Вечером мама снова рассказывала о феях:
- Над Дениской летает фиолетовая фея. Она поможет ему запоминать все, и он еще много чего узнает. У нее очки и сумка с инструментами, а еще она не прилетела, а приехала на своей машине. Но если она захочет, она сможет переделать ее в вертолет.
Я представила, что у этой феи есть где-то далеко свой ангар с инструментами и деталями, и она мастерит разные механизмы, даже механических птичек. И те могут и петь, и летать. А еще она только к людям надевает юбку, в обычной жизни ходит в штанах и ужинает на крыше ангара, глядя на закат.
- А у Сони изумрудная фея, она приносит в своем лесу здоровье всем травам. К ней приходят разные зверушки с ранками, и она всех лечит. Может, она к тебе прилетела лечить тебя.
А вот и нет, зверушек с ранками съедают волки, чтобы никто не болел и все были осторожны. Но наверное эта фея раньше их спасает. А может это мама не поняла, что это наша Хозяйка Медной Горы вылетела из своего тела и кружится надо мной, потому что дом приказал ей меня охранять.
- Не забудьте поздравить папу завтра с днем рождения. И будьте хорошими завтра, к папе гости придут, - сказала напоследок мама.
48.
Утром мы все были в очень праздничном настроении. Родители как-то по особенному наряжали большую комнату. Днем папа ушел, а мы с мамой накрыли на стол. Даже достали праздничную енисейскую посуду, которую мама не увозила, потому что в дороге могло все разбиться.
Тарелки и чашки были в цветах и позолоте. А еще было два стеклянных кубка. Снаружи кубки были украшены узорами.
Я все рассматривала их и не могла понять, их так отлили или выточили. Один кубок был из розового стекла, а второй белый. Мама разлила по ним разные варенья и поставила на стол. Откуда у нас появилось варенье, я не знала, зато я знала, как появился торт.
Папа утром пожарил блины, и мама теперь промазывала каждый из них, собирая в торт. А еще на столе стояли разные салаты и даже какая-то копченая рыба. Все было белым и радостным.
А потом пришел папа и привел с собой дядю Валеру и его жену. Его жена была просто потрясающей, она была очень худой и высокой, больше всего она походила на моделей из журналов, при этом она была инженером.
А вот дядя Валера был маленький и бородатый, он был даже ниже мамы. Зато у него был свой театр и своя рекламная фирма.
Взрослые смеялись и вспоминали свои праздники, особенно те, что проводили в театре. Как они играли на сцене, а еще иногда разыгрывали сценки прямо на улице. Вспоминали общих друзей. Все были радостны. Мы с Денисом поняли, что нам тут не место и ушли на крыльцо. Мы слышали, как взрослые смеются все вместе. Их радость каким-то образом заполняла все пространство вокруг. Как же хорошо, когда родители не ссорятся.
Даже вечером, когда дядя Валера с женой ушли, сказав на прощание «чао-какао», улыбка не сходила с наших лиц. Как же хорошо в Енисейске. Наш дом не терпит конфликтов, он делает все, чтобы внутри него все было хорошо. Вечером мы все еще были веселы, словно гости и не уходили.
Я лежала в кровати, и подушка приятно холодила щеку. С другой стороны на подушке были вышиты цветы. Их вышивала моя бабушка. Из-за рассказов матери я не знала как к ней относиться.
С одной стороны, она много пила, и из-за нее у папы было не очень хорошее детство. Поэтому папа все еще не стал ответственным и не может за нас отвечать. А еще она пила алкоголь. Это очень плохо и страшно. Но разве может плохой человек вышивать такие красивые цветы? Даже если она говорила, что она меня проклинает, когда я родилась.
Люди странные, они говорят и делают много всего плохого, когда им плохо. А от алкоголя людям плохо. Сначала хорошо, потом плохо. Так и появляются алкоголики. Ну так я понимала. Мама много рассказывала, зачем люди пьют яд.
А еще наша семья странная. Чем мы ближе по родству, тем мы меньше говорим и показываем, что любим друг друга. А ведь мы любим, как-то же мы до сих пор живем.
49.
Утром приехали гости. Это был папин знакомый Виталий Ульянович. Он приехал с женой и сыном, на машине. У них был большой внедорожник, который они набили вещами. Папа сказал, что они на неделю приехали, и я обрадовалась, - значит и мы еще будем жить неделю в Енисейске.
Они ворвались в нашу солнечную жизнь серой пылью города, смогом. Она шла от них, невидимая, душила, щипала носик, глушила лишним шумом. Им всем хотелось постоянно кричать, не говорить, кричать. Мама тоже это чувствовала и ходила из комнаты в комнаты, тихо злясь, как кошка, которая бьет хвостом.
- Галочка, а можно я порежу колбаску на столе? Или клеенку положить? - сказала жена Виталия Ульяновича.