- Нет, они же просто так ходят.
- Хочешь, покажу, как я лазить умею?
- А мама ругаться не будет?
- Она же пока чайник ставит, я успею.
- Давай.
Я перелезла через перила и полезла вниз по наружной части крыльца. Несложно, но немного страшновато. Когда я оказалась на земле, я посмотрела снизу вверх на Диньку. Не так уж и высоко, и чего я боялась. Я стала подниматься вверх, это было труднее. Особенно перекидывать ногу через перила.
- Я так лазить не буду, - сказал Динька.
- Я и не прошу, просто показала.
- О, еще одна, красная, в город. Уже пять.
Открылась калитка, зашел папа, пару шагов он сделал опустив голову, еще в своих мыслях. Потом поднял голову и увидел, что мы стоим. Сразу улыбнулся. Когда мама рядом, ему ничего не надо решать, просто надо выполнять ее указания. Он так меньше боится, но тревожность еще остается. А еще он так чаще убегает и бегает дольше, потому мать дает ему сразу много поручений в дорогу, чтобы не зря бегал.
В комнате меня ждал салат и куча лекарств. Запихнув это все в себя, я легла читать и читала, пока не уснула.
55.
Я в другой части Енисейска, такой белой и невозможной, очень советской, с домом культуры. Нас ведет папа, в руке у меня мороженое, я прохожу мимо белых домов с колоннами. Это как парк домов. Даже не знаю, почему я решила, что это Енисейск.
Я огибаю одно из зданий. Сначала я вижу просто стену с голубой мозаикой. Потом ступеньки, ведущие к большим дверям, по бокам от которых стоят колонны. Есть несколько вывесок-плакатов, я не могу различить, что на них написано. Может это кинотеатр? Хотя людей нет вокруг.
Перед зданием фонтан. Очень большой, огромный. Я не видела таких больших круглых фонтанов. Прямоугольные есть в Красноярске, они даже больше, и светятся. А тут большой и круглый, и в елях.
Мама рассказывала, что ели высаживали вокруг правительственных объектов, чтобы снайперам было сложно стрелять. Мамы с нами нет, только я, папа и брат, и то я вечно от них отстаю. Они все тут знают, я же стараюсь разглядеть все и запомнить. Особенно узоры. Мне нравится, когда человек пытается повторить красоту природы. Даже простые колоски.
Солнце слепит белизной, все вокруг словно нарисовано мелом на голубой бумаге. Дома растворяются и вот они уже просто полоски мела. Потом полоски света. Свет.
56.
Свет бьет в веки, теплый, желтый. Может город из сна и не Енисейск. В Енисейске-то свет желтый и теплый, и дружелюбный. За окном лают собаки. Стоп. У нас же только одна собака на дворе.
Я выглянула в окно. В самом углу, у забора, перед амбаром, сидел черный щенок. Из подвала вышла женщина с тазиком и пошла к собаке.
- Глеб, ты чаво разгавкался? На тебе байды. Розку потом выпустим, как этот успокоится.
Она оставила тазик с едой перед собакой и пошла в подвал. Глеб был щенком, и очень походил на немецкую овчарку. А ведь они умные собаки, с ними кинологи работают. Но мне его мама точно гладить не разрешит. Он же от подвальных, а от них могут быть болячки разные.
В комнату заходит папа:
- Пойдешь к тете Ане?
- У которой куры в подвале?
- Ну да, которая мама дяди Валеры.
- Конечно пойду.
- Тогда собирайся, я маме скажу, что мы пошли и мы пойдем.
Я быстро собралась. Папа как раз вернулся, когда я была готова к походу в гости. Хорошо хоть мама не заставила завтракать. Мы быстро дошли до двора тети Ани. Она встретила нас на крыльце.
- Саш, ну чего твоей с нами, стариками, сидеть. Тут, вон, детей привезли. Пусть хоть побегает.
- Ну давай, - согласился папа, и я осталась на крыльце.
У второго крыльца сидели двое, девочка и мальчик. На вид они были моими ровесниками. Я подошла к ним.
- Здравствуйте, а давайте знакомиться?
- Давай. Я Настя, - сказала, повернувшись ко мне, девочка с белыми хвостиками.
- А я Коля, - сказал мальчик, и я увидела, что его зубы были просто огромными.
Они были толще моих и больше. Может это молоко так на него повлияло? А как же он дальше жить будет? Может в городе его зубы истончатся и станут нормальными?
- Я Соня, - ответила я. - Вы во что-то играете?
- Нет, сегодня Колю родители увозят, вот мы и ждали на крыльце. Хочешь посмотреть на моего брата? - сказала Настя.
- Давай, - согласилась я.
Мы пошли к третьему крыльцу. Напротив него сидели дедушка и совсем маленький мальчик. Он с трудом стоял на двух ногах. Молоточек в его руке, хоть и был маленьким, постоянно выпадал из ладошек мальчика, а его дедушка постоянно говорил ему его поднять.
То, что это дедушка и внук, было понятно по их одуванчиковым волосам. Казалось, что первый же порыв ветра их сдует, и они разлетятся пухом по округе.