Когда мы заходим в квартиру прабабушки, мама начинает кричать на папу и искать, чем мне остановить кровь. Тетя просто бледнеет и смотрит на меня, крови она что ли не видела.
70.
Я ходила по бревнам, шаги были ритмичными, чтобы не теряться в пространстве. Я вспоминала, как было на похоронах. Было странно видеть перед глазами прошедшие события и при этом идти над землей по бревну. Но возможность навернуться и пораниться меня сдерживала, я просто думала и вспоминала, без эмоций. Плакать можно только маленьким, и если уже не можешь терпеть.
В какой-то момент меня окликнула мама, я спустилась, и мы пошли домой.
Дома мы поужинали и мама села за шитье. Я тут же полезла ей помогать. Сначала мама сказала, что в помощи не нуждается, а потом, когда порезала варежки на детали, велела каждую деталь выкройки обметочным швом обшить, чтобы не рассыпалось ничего. Я села на кровать и начала выполнять задание. Мама на своей кровати занималась тем же.
Динька на тахте сидел за столом и рисовал машинки. Когда я заканчивала одну деталь, мама давала мне следующую. Мне все хотелось шить быстрее мамы, но она уже принялась собирать детали вместе. Из нескольких варежек она нам сшила вязаные ботинки, которые походили на мозаичные носки.
- Вот вам носки. Снимете - убью, нечего простужаться, - сказала мама, протягивая нам носки.
- Но мы же сейчас спать будем, - сказала я.
Динька уже надевал второй носок.
- И пока спите, тоже снимать нельзя.
Я надела носки, и мы легли спать. Ноги чесались из-за шерсти. Постоянно хотелось их снять носки.
72.
Утром я проснулась без носков.
На улице шумела компания. К кому это они приехали?
Мама зашла в комнату сердитая, это сразу почувствовалось. Она когда сердится, вокруг нее все разлетается, словно она ураган, причем черный.
Мы позавтракали, и я собралась выходить из комнаты, босая. Мама стала кричать на меня, и я получила свою порцию черного ветра. Когда мама так кричит, ты даже не разбираешь слов, просто ощущаешь, как сквозь тебя проходит черный ветер, оседая в тебе, где-то внутри, песком. Я надела босоножки и вышла из комнаты.
В коридоре не было ничего интересного, а вот на крыльце было шумно. Оказалось, что к нашим квартирантам приехали друзья. Они заехали шумной компанией прямо к нам во двор и поставили машину напротив бочек.
Пес квартирантов, который постоянно сидел на цепи у будки бегал по двору. А еще вокруг крыльца были натянуты нитки, и на них были вьюны.
- Красиво ведь, цветы, - сказала девушка, что теперь жила в нашей большой комнате, и хлебнула пива.
Я не могла вспомнить ее имени и просто мотнула головой. Беременная, а пиво пьет, и курит. Странная.
Вьюны были тонкие, светло-зеленые, с красными маленькими цветами. И они не должны были тут расти. Крыльцо и само по себе красивое. Как теперь с него слезать через перила? И как она смеет менять что-то в доме? Кто ей вообще разрешил?
Пришел Динька, принес свои машинки и кубики. Мы сели на крыльце играть и греться на солнышке. Рекс бегал по лугу, то гоняясь за бабочками, то приставая к Розе.
Роза рычала на него и не позволяла приближаться. Когда Рексу все надоело, он стал подниматься к нам на крыльцо. Сначала я решила, что он поиграет с нами. Но когда он к нам приблизился, он зарычал и попробовал укусить Диньку. Я оттянула его за ошейник и спустила по лестнице вниз. Уже внизу, сидя на последней ступеньке, я начала уже лично общаться с Рексом, осторожно протягивая ему ладонь и давая ее обнюхать. Пару раз он дал себя погладить. А потом начал кусать. Я не понимала его поведения, я ведь не сделала ему ничего плохого. За моей спиной, наверху, послышался голос хозяина Рекса.
- Правильно, надо кусаться, нечего быть слизняком, - сказал парень и затянулся сигаретой.
Я улыбнулась ему и посмотрела псу в глаза. Это была абсолютно тупая собака, которая не хотела дружить. Он просто хотел все грызть. Вот почему его отгоняла Роза.
Я встала и подошла к Розе. Сначала она на меня лаяла, но не нападала, а отходила. Тогда я присела и посмотрела ей в глаза. После этого она подошла ко мне и стала обнюхивать, даже разрешила погладить. А потом из ее жилья - нескольких сваленных досок - вышли два щенка. Крепкий мальчик и очень маленькая девочка. Она была раза в два меньше своего брата. Оба меня обнюхали и продолжили свои игры.
Я вернулась на крыльцо. Динька сидел в оцепенении и следил за Рексом. Вышла мама.