Скоро вышла мама. Она сказала, что от анестезии она отказалась. У мамы, Диньки и меня была аллергия на новокаин. А лидокаина не было. У мамы не было нервов в передних зубах, и ей стали сверлить по живому. Она рассказывала, что теперь поняла, почему партизаны под пытками фашистов сдавали родную маму, когда им сверлил зубы. А я шла и думала, можно ли удалить нервы в голове, чтобы не реагировать ни на что.
Дома мы взяли купальники и пошли в гости. Это были какие-то новые знакомые папы, потому что мы шли в часть города, где еще не бывали. Сразу после моста мы повернули налево и пошли вдоль речки, что теперь ручьем тянулась на дне оврага.
У одного из домов стояла пожилая пара. Они улыбались нам и махали. Папа пошел с ними в дом, а мы с мамой пошли в их баню.
В бане было очень жарко. Мама переодела нас в купальники, и мы парились, а когда она говорила, мы выходили на воздух. Иногда она нас поливала из маленькой ванны. А потом пришел дедушка и дал нам по половинке свежего огурца с солью. И мы пошли в дом.
Дома нас встретили две взрослые девочки, они были как наши сестры - Люба с Катей - близнецами. Папа нас отвел в пустую комнату и переодел в простую одежду.
- Ну теперь с вами можно играть? - спросили девочки заглядывая в комнату.
- Не можно, а нужно, - сказал папа, и мы с Динькой пошли к девочкам в комнату.
- У нас тут лего, и Денди, и еще фигурки из киндер-сюрприза, - сказала та, что с хвостиками.
- А машинки у вас есть? - спросила я.
- Были где-то, баба убрала часть игрушек в коробке, сейчас найдем, - сказала та, что с косичками, и полезла открывать коробки.
Я не знала, как их зовут, и они не спрашивали как зовут нас. Так что мы просто играли в лего, а Динька ездил машинками между нашими домами и деревьями.
- А хотите покажу красоту? - спросила та, что с косичками.
- Хочу, - сказала я.
Девочки были хорошие, я не боялась, что они сделают подлость.
Та, что с хвостиками, принесла спичечный коробок. Она села на ковер и отодвинула крышку. Внутри была стрекоза.
Она была красивая, глаза ее были изумрудные, а тело как из сапфира. Она вся была и хрупкая, и твердая. Мы все боялись ее трогать, просто смотрели. Лишь иногда девочка с косичками чуть двигала коробок, чтобы свет лампы отразился на стрекозе по новому.
- Это не мы ее убили, - сказала девочка с хвостиками. - Мы ее такой на пляже нашли. Даже трогать боялись, сразу в коробок положили.
- Красивая, - сказала я.
- Ага, красивая, - сказала девочка с косичками. - Мы ее в город привезем, и папе с мамой покажем.
Она встала и унесла коробок.
Мы продолжили дальше играть в город, но все мысли были о волшебной стрекозе. Из чего делают таких стрекоз? Как они себе выбирают такие крылья?
Пришел папа и забрал нас кушать.
Когда мы вернулись, девочки уже собирались. Девочка с хвостиками надевала гольфы, которые ей были до трусов.
- Бабушка так постирала, что гольфы стали как чулки, еще одна стирка и можно будет из них колготки сделать, - сказала она.
Я представила, что где-то именно так и делают колготки. Получается, что можно из колготок сделать гольфы.
Мама забрала нас из комнаты, взрослые уже прощались у порога.
А когда мы вышли на улицу нас ждал сюрприз. У калитки стоял серый двухколесный велосипед. Он не был взрослым, он был для нас с Динькой. Правда, пока Динька мог ездить на трехколесном.
Папа вез велосипед одной рукой, а я любовалась на наш велосипед. Мы повезем его в Красноярск, и будем на нем учиться ездить.
Дома папа поставил велосипед у крыльца.
Ночью родители собирали вещи, и я то просыпалась, то опять засыпала.
На следующий день папа решил что-то с квартирантами, потом взял сумки, и мы пошли на автовокзал. Мне разрешили везти велосипед. Я шла, держа его за руль и пыталась понять, как на нем будет ехать самой. На руле были специальные рычаги для торможения, как у мотоциклов. Велосипед был весь серый, с черным седлом, еще на руле была сетка, чтобы что-нибудь возить.
На вокзале я увидела мужчину и мальчика, которые приставали к крокодильчику. Когда подъехал автобус, папа положил велосипед и наши сумки в багажник.
В автобусе было все новое, он все еще пах пластиком и разной химией. Мама села с Динькой, а мы с папой сели за ними, причем, папа сел у окна. А через проход от меня сели мужчина с мальчиком.
Я долго и осторожно разглядывала мальчика. У него странные очень темные глаза, почти черные, но с оранжевыми полосками. Я таких никогда не видела. Автобус ехал медленно, меня почти не тошнило от запахов. Когда наши папы уснули, я спросила.