Когда миссис Доннелл выпорхнула из класса, Энн заперла школу и направилась домой. У подножия холма, где дорога граничит с Березовой тропой, она увидела Пола Ирвинга. Мальчик протянул ей изысканный букетик диких орхидей, которые дети Эйвонли окрестили рисовыми лилиями.
– Это вам, учительница. Примите, пожалуйста, – робко произнес он. – Я сорвал эти цветы на поле мистера Райта и вернулся, чтобы подарить их вам. Я подумал, что такой леди, как вы, цветы должны нравиться… и вы мне тоже очень нравитесь, учительница, – закончил он, подняв на нее большие, красивые глаза.
– Очень мило с твоей стороны, – сказала Энн, принимая прелестные, душистые орхидеи.
Этот неожиданный дар оказался волшебством, избавившим ее от разочарования и усталости, и надежда радостным фонтаном забила в сердце. Легкой походкой шла она по Березовой тропе, и нежный аромат орхидей окутывал ее, словно благословение.
– Ну, как все прошло? – не терпелось узнать Марилле.
– Спросите меня об этом через месяц – может, тогда и отвечу. А сейчас не могу… Сама ничего не понимаю. Я еще не отошла от всего. Мои мысли взбаламучены – все там спуталось. Единственное, что мне сегодня точно удалось – это научить Клиффи Райта, что алфавит начинается с буквы «А». Раньше он этого не знал. Разве не замечательно помочь ребенку встать на путь, который может привести его к Шекспиру и «Потерянному раю»?
Позже в Зеленые Крыши зашла миссис Линд со словами поддержки. Эта добрая женщина подстерегала школьников у калитки своего дома, чтобы выспросить, понравилась ли им новая учительница.
– Все дружно тебя расхваливали, за исключением Энтони Пая. Он о тебе и слова доброго не сказал. «Все девчонки-учителя никуда не годятся», – вот его точные слова. Другого и нельзя ожидать от ребенка из такого семейства. Не бери в голову.
– И не думаю, – спокойно произнесла Энн. – Я добьюсь, что он меня полюбит. Терпение и доброта принесут плоды.
– От этих Паев всего можно ожидать, – предостерегающе произнесла миссис Рейчел. – Они все делают наперекор. А что касается этой Доннелл, она не дождется, чтобы я делала ударение на последнем слоге. Слово даю. В этой фамилии ударение всегда было на первом. Женщина просто помешалась. У нее есть мопс по кличке Куини, он ест вместе с членами семьи за одним столом из фарфоровой тарелки. Я бы на ее месте рот лишний раз не раскрывала. Томас говорит, что сам Доннелл разумный, трудолюбивый человек, но, похоже, его сознание помутилось, когда он выбирал жену.
Глава 6
Мужчины… и женщины во всем их многообразии
Сентябрьский день среди холмов острова Принца Эдуарда. Бодрящий ветер с моря проносится над песчаными дюнами. Протяженная красноватая дорога вьется через поля и перелески, огибает густой ельник, пересекает кленовый молодняк с размашистым папоротником под деревьями, ныряет в ложбину, где из леса вырывается ручей, снова скрывается в лесу, а потом выходит на открытую, залитую солнцем равнину с лентами золотарника и дымчато-голубых астр по ее обеим сторонам. Воздух дрожит от звона мириад сверчков, этих веселых и беззаботных летних жителей холмов. По дороге неспешно ступает откормленный бурый пони, а за ним идут две девушки, которых переполняет простая, бесценная радость молодости.
– Сегодня настоящий райский день, Диана! – радостно вздохнула Энн. – Воздух просто волшебный. Только взгляни на залитые пурпурным светом поля! А этот запах срубленных пихт! Он доносится из той небольшой солнечной ложбины, где мистер Ибен Райт заготавливает слеги для изгороди. Благословен тот, кто живет в такой день, а запах умирающих пихт возносит к небу. Это на две трети Вордсворт[3], а на одну треть Энн Ширли. Трудно представить срубленные пихты на небесах, правда? Однако мне кажется, что небеса не будут совершенными, если в кущах не будет легкого запаха умирающих пихт. Возможно, он не будет там связан со смертью. Да, думаю, так и есть. Изысканный аромат принесут души пихт – они должны быть на небесах.