Путник оттолкнулся рукой от стены и под дождем побрел вдоль дома.
- Енох, - прошептал он. Имя казалось близким.
Он остановился у другого окна, за которым просматривалась еще одна комната с побеленными стенами. За дубовым столом во всем белом сидела женщина. Вязанье свое она подставила свету, идущему от большой сальной свечи. По комнате неспеша прохаживался мужчина. Держался весьма осанисто. На нем был широкий нарамник ярко-красного цвета. Передняя лопасть вздымалась на груди. Она была украшена цепью из металла. Имел украшение и широкий кожаный ремень: в виде пряжки с каким-то замысловатым рисунком. Путник отметил, что одежды мужчины, его стриженые волосы и ухоженная борода выглядят так же инородно в этом доме, как колесница у скалы.
- ...То, что не нашли его тела, Сепфора, еще не значит, что Енох жив. С ним могло произойти что угодно. Опять же Мафусаил видел, как орел уносил... какого-то человека. К тому же, Сепфора, ты сама говорила, что Енох был болен.
- Я никогда не говорила, Тувалкаин, что Енох болен, - устало и с чуть уловимой обидой сказала женщина. - Я говорила, что временами было трудно поверить его словам.
Мужчина сильной рукой погладил ежик седых волос.
- Ему мерещились ангелы, которые якобы хотели забрать его на небо. Как это ни жестоко может показаться, но мне кажется, Сепфора, мы должны благодарить богов, что они забрали от нас твоего мужа, чтобы никто не видел его совсем обезумевшим. К тому же... прошло уже много времени... Сейчас я говорю о вещах, которые ты сама себе говорила уже много раз. - Мужчина взял со стола стакан из полого тростника и пригубил.
- Когда Енох говорил об ангелах, он выглядел совершенно нормальным. Он умолял нас поверить ему. Это все, чего он хотел. Он понимал, что поверить его словам очень трудно, почти невозможно. - Сепфора оставила вязанье, сцепила беспокойные пальцы. - Нам надо, надо было ему поверить! Мы оскорбили его своим недоверием! Спрашивали его, точно ребенка: может быть, он видел людей? Может, кто-то из каинитов захотел подшутить над ним? Он говорил, что таких людей на земле нет.
Тувалкаин сделал глоток из стебля, кивнул:
- Да-да... "И лица их блестели, как солнце"?.. Когда землетрясение разрушило наш город и среди каинитов появились ангеловидцы. И поверь, Сепфора, стоило больших трудов вернуть этих людей их семьям. А многие из них до сих пор пребывают в лечебнице, и, если бы ты увидела, до какого состояния они себя довели, ты бы по-другому стала относиться к словам Еноха.
- Он не казался безумным, - не очень уверенно сказала Сепфора. И - с надеждой: - Он казался более благоразумным, чем обычно. И поверь, Тувалкаин, он говорил обычные для сифитов вещи.
- Да-да, - кивал мужчина и, вращая стебель донышком по столу, говорил одновременно с женщиной: "В их глазах был свет. И таких умных глаз нет ни у кого из людей, даже у престарелого Адама. А из уст их исходил огонь, когда они говорили".
- ...и поверь, Тувалкаин, он говорил обычные для сифитов вещи: чтобы не забывали, что ходим пред лицом Божьим, чтобы не оставляли молитвы, чтобы Господь не лишал нас Своих даров. - При этих словах мужчина усмехнулся, но Сепфора не заметила его ухмылки. - Нет, Енох не был безумен.
- Я слышал эту историю, - сказал Тувалкаин, тоном подытоживая разговор. - И нет ничего удивительного в том, что именно после этих видений Енох исчез. Поверь, Сепфора, мне хочется тебя утешить, но лучшее утешение сейчас для тебя - это правда. - Он поднял тяжелую кожаную сумку с красивым железным замком, вынул из нее что-то, завернутое в кожу и материю, и положил на стол. - Это подарки для вашей семьи. Один из них, Сепфора, я привез для тебя. Эти подарки никак не относятся к моему предложению. Ну, если только косвенно, так, что, может, и говорить об этом не стоило. И прошу принять их. Я постарался выбрать их в соответствии с вашими обычаями.
- Я отношусь к вам с большим уважением, Тувалкаин, и для нас большая честь принимать в нашем доме такого человека, как вы. Но... мы прожили с Енохом почти триста лет, прожили и вырастили детей, внуков и правнуков, и, боюсь, мне уже ни с кем не будет так хорошо, как было с Енохом...
Путник у окна услышал блеяние овец. Он мысленно отмерил расстояние до них и побрел на блеяние. Этот бессловесный звук не таил в себе опасности. Яркий сполох света изнутри заставил остановиться. Мужчина коротко, глухо вскрикнул и схватился за виски. Сепфора услышала вскрик и подошла к окну, но в мокрых сумерках ничего не было видно.
Путник снова пошел. Каменная стена уперлась в скалу. Мужчина готов был поклясться, что в скале будет пещера. Когда-то очень давно, казалось, в какой-то другой жизни он сам обнаружил эту пещеру и загнал в нее свое стадо, а потом... Потом рядом с этим местом он, кажется, построил в скале и у скалы дом.