— Конечно, спрашивайте. Рад слышать, что он заинтересовался. А я только вчера думал, не зайти ли к нему в бюро... И вот вы здесь. Что ж, я вас слушаю.
— Доктору Рагостину хотелось бы знать, не следит ли мистер Шерлок Холмс за зашифрованной перепиской в колонке объявлений «Пэлл-Мэлл Газетт».
— Холмс всегда читает объявления во всех крупных газетах, — ответил Ватсон.
— Хорошо, но как насчет конкретных шифров? Когда навещали мистера Холмса, вы ничего не замечали, к примеру, на его письменном столе?
— Как же, замечал, но с газетой это никак не было связано. А вот с шифрами — да. Там лежала хорошенькая брошюрка, сделанная вручную и расписанная акварельными цветами. Честно признаюсь, меня это озадачило. Таким скорее увлекалась бы леди, но никак не Холмс. А когда я захотел ее полистать, он вышел из себя.
Этого я и боялась. Голова закружилась, и я закрыла глаза.
— Мисс Месхол? Знаю, вы пришли не за врачебной помощью, но... Вы не больны? Что с вами?
— Всего лишь ужасная головная боль, доктор Ватсон.
Невыносимая головная боль. Брошюрка, которой «увлекалась бы леди» — это, конечно, та самая книжка с шифрами, которую мама сделала сама и подарила на мой роковой четырнадцатый день рождения и с помощью которой я отыскала в доме оставленные ею несметные сокровища. Самое ценное, что осталось мне от матери. Но в первый же день в Лондоне головорезы похитили мою брошюрку — вынули из кармана, пока я лежала без сознания. И я думала, что она потеряна навсегда.
Теперь же мне все было ясно: когда инспектор Лестрейд из Скотленд-Ярда проводил арест Резака, он обыскал его лодку и нашел там украшенную цветами брошюрку. Она настолько неуместно смотрелась в логове преступника, что Лестрейд решил показать ее своему другу Шерлоку Холмсу. Или великий детектив помогал ему вести обыск и сам заметил брошюрку.
И узнал почерк матери.
Скорее всего, так братья и выяснили, что деньгами я обеспечена. Шерлок разгадал шифры и провел небольшое расследование в нашем родовом поместье, Фернделл-холле. Тогда же он проследил связь между шифрами из брошюрки и теми, что появлялись в колонке объявлений «Пэлл-Мэлл Газетт», где упоминались «хризантема» и «лиана». И разгадал их тоже. Грубо говоря, Шерлок подслушивал наш с мамой тайный разговор.
А затем подстроил для меня ловушку, отправив собственное послание.
— Мисс Месхол? — встревоженно произнес Ватсон. — Вы выглядите совсем больной.
Доктор Ватсон измерил мне пульс, спросил, что я ела на второй завтрак, дал мне бромид, уложил на раскладушку в комнате для осмотра пациентов и вернулся в свой кабинет принимать других больных. Час спустя он заглянул ко мне и спросил:
— Вам лучше?
Я отбросила вязаное одеяло и выпрямилась:
— Намного, доктор Ватсон, большое вам спасибо.
Это была чистая правда. За час отдыха я вспомнила мамино лицо, ее любимую фразу «Ты и одна прекрасно справишься, Энола», и успокоилась.
И приняла решение.
И составила план.
По которому мне полагалось быть на месте до пяти вечера, а шел уже четвертый час.
Доктор Ватсон отказался принимать от меня плату за консультацию. Я горячо его поблагодарила и пошла к остановке кебов на углу.
— Бейкер-стрит, — бросила я кебмену.
Мы поехали, и я задернула шторы на окне. Пока наш четырехколесный экипаж петлял по оживленным лондонским улицам, я сняла с себя все, что было характерного в Лиане Месхол. Пришлось пожертвовать дешевой соломенной шляпой и запихнуть ее под сиденье. Кудрявую челку я засунула в карман вместе с шиньоном. Туда же отправились стеклянные зеленые сережки, ожерелье, напоминающее собачий ошейник, и остальные побрякушки. Из подкладки на грудь я выудила шарф — у меня там хранилось много всякой полезной всячины — и повязала его на голову. Пальто застегнула, чтобы скрыть платье. Но в щеках и ноздрях оставила подушечки, за счет которых они казались полнее.
Мы проехали мимо Бейкер-стрит, 221, и я раздвинула шторы: мне было очень интересно посмотреть на дом, в котором жил мой брат. В нем было множество магазинчиков и дверей, ведущих в жилые квартиры, и над одной из них значился номер 221. Удивительно обычное место для такого необычного человека, как Шерлок Холмс.
Но я дождалась, пока кеб завернет за угол, и только тогда постучала по потолку, чтобы кебмен остановился.
Я вышла, вернулась назад и остановилась через дорогу от Бейкер-стрит, 221. Хорошо бы мне не пришлось слишком долго стоять на морозе. И что еще сделать, чтобы меня не заметили? В холод прохожих на улице меньше обычного, только мальчишки-газетчики кричат на углах «Жуткое убийство в Уайтчапеле! Читайте в свежем номере!» и продавцы рыбы расхваливают товар: «Све-ежая треска, живые устрицы, моллюски!» Еще я заметила нищенку в длинном плаще, которая торговала разными мелочами из корзинки: