— Это ужасно, — пробормотала я, не поднимая глаз.
Теперь меня подмывало не плакать, а смеяться, и очень хотелось показать язык напыщенному Майкрофту, который надеялся превратить меня в жеманную юную леди. Я с трудом придала своему лицу озабоченное выражение, старательно играя роль мисс Месхол, которая ничего не знала о произошедшем. — Их похитили?
Доктор Ватсон покачал головой:
— Ни одного требования о выкупе не пришло. Нет, они сбежали.
— Чудовищно. — Я в очередной раз напомнила себе, что не должна ничего знать и надо уточнять все детали. — Они сбежали вместе?
— Нет! Не вместе. Мать пропала прошедшим летом, а через полтора месяца сбежала девочка, ровно в тот день, когда ее отправили в пансион. Она была одна. Догадываюсь, именно поэтому Холмс так за нее беспокоится. Если бы его сестра сбежала вместе с матерью, он бы по крайней мере знал, что они обе в безопасности, хотя и не одобрил бы их поступка. Но девочка, еще совсем ребенок, в одиночку поехала в Лондон!
— Вы сказали — ребенок?
— Ей всего четырнадцать. По словам Майкрофта Холмса, они с Шерлоком имеют основание полагать, что девочка располагает немалыми средствами...
Душа у меня ушла в пятки. Как они догадались?!
— ...и опасаются, что их дорогая сестра переоделась юным бездельником, любителем развлечений...
У меня отлегло от сердца. В этом они сильно ошибались. Я не собиралась опускаться до этого театрального клише и притворяться юношей. Хотя одной Лианой Месхол, конечно, не ограничивалась.
— ...и рискует подвергнуться дурному влиянию, — продолжал доктор Ватсон, — а также обзавестись сомнительной репутацией.
Сомнительной репутацией? Я перестала понимать, о чем он говорит, но записала все до последнего словечка.
— Мистер Майкрофт Холмс и мистер Шерлок Холмс имеют основания для подобных выводов? — поинтересовалась я.
— Да. Как это ни печально, их мать была — или есть до сих пор — убежденной суфражисткой и воспитала дочь, лишенную благородных женских качеств.
— Вот как. Очень жаль. — Я взмахнула накладными ресницами и растянула скромно накрашенные губы в сочувственной улыбке. Мои глаза отчасти прикрывала пышная челка — само собой, тоже накладная. Кожу я покрыла румянами — хоть это и порицалось обществом, — чтобы скрыть аристократическую бледность и придать лицу здоровый розовый оттенок. — Вы можете снабдить доктора Рагостина фотографией девочки?
— Нет. Как и фотографией матери. Судя по всему, они предпочитали не фотографироваться.
— Почему же?
Ватсон вздохнул, и лицо его ожесточилось:
— Вероятно, они во всем стремились воспротивиться женской натуре.
— Назовите их имена, пожалуйста, и опишите их, — попросила я.
Он продиктовал мне оба имени: леди Евдория Верне Холмс и мисс Энола Холмс. (Мама назвала меня Энолой не случайно, ведь это имя означает «одинокая».)
— Со слов Майкрофта я понял, что у девочки внешность более выразительная, — продолжил Ватсон. — Она высокая, худая...
Я старалась набрать вес, но у меня не получалось — отчасти потому, что экономная хозяйка кормила жильцов супом из рыбьих голов и рагу из овечьих.
— Лицо вытянутое, выразительное, с... Как сказать... С цицероновским носом и подбородком...
Как витиевато он намекнул на то, что внешне я удивительно похожа на своего брата Шерлока! Пополнеть мне не удавалось, поэтому я держала за щеками резиновые подушечки, которые изначально предназначались для подчеркивания совсем иной части тела. Ноздри я расширила похожим образом, и за счет этих ухищрений форма лица мисс Месхол разительно отличалась от моей.
— ...фигура угловатая, женского очарования она лишена напрочь, — продолжал доктор Ватсон. — Наряжается в мужскую одежду, ведет себя как сорванец, шаг у нее широкий как у джентльмена. Боюсь, если девочку не найти, она будет навсегда потеряна для приличного общества.
Я еле сдержала порыв хохота и поспешила перевести разговор в иное русло:
— А мать?
— Ей шестьдесят четыре, но выглядит она значительно моложе. Внешность непримечательная, однако у Евдории Верне горячий темперамент и железная сила воли. Она была талантливой художницей, но, к сожалению, бросила все свои силы на борьбу за так называемые женские права.
— О. Она предпочитает ходить в брюках?