— Как они посмели?! — воскликнула я.
— Разумеется, они выразились иначе, но смысл был предельно ясен. Как будто Джон на такое способен! — Несмотря на праведный гнев миссис Ватсон, её голос оставался всё таким же нежным. — К счастью, после них прибыл мистер Шерлок Холмс, и он твёрдо намерен выяснить, что произошло.
— И он приступил к поискам?
— Он сказал, что свяжется со мной, когда у него появится зацепка, но пока вестей от него нет.
— И он не выдвинул никакого предположения?
— Он полагает, что ему решил отомстить какой-нибудь преступник, и я с ним согласна. У самого Джона врагов не было.
— А сварливые пациенты?
— Что ж, без этого никак. Мистер Холмс забрал его врачебный журнал, чтобы просмотреть карточки пациентов.
Прекрасно. Значит, сама она в них не заглянет и не проверит, есть ли там Виола Энверуа.
Я подалась вперёд:
— Миссис Ватсон, а вы как считаете, что произошло?
На мгновение она растерялась и закрыла лицо руками:
— Даже не представляю.
Тут пришла горничная с подносом. Миссис Ватсон собрала волю в кулак, расправила плечи и налила нам чай.
— Вы живёте в Лондоне со своей семьёй, мисс... мм... Энверуа?
Я сказала, что живу одна, работала в конторе, а сейчас работы у меня нет, но я надеюсь попасть в издательство на Флит-стрит, — и мне нигде не пришлось соврать. Впрочем, это не имело значения; даже если бы я заявила, что выступаю в цирке на лошади без седла, она бы всё равно так же вежливо кивала, поскольку сейчас её мысли заволакивал туман тревоги и она не вникала в мой рассказ.
Какое-то время мы потягивали чай в неловкой тишине.
Я решила разрядить обстановку и похвалить убранство маленькой гостиной:
— Какие чудесные литографии. Меня всегда восхищает сочетание удобной мебели и приятных глазу предметов искусства.
Но больше всего меня восхищала сама миссис Ватсон, храбро разливающая чай в собственной гостиной, которую сама разглядывала так, словно видела в первый раз.
— И спинет чудесный, — добавила я. Очевидно, раз миссис Ватсон работала компаньонкой, она полжизни провела, играя на клавишных инструментах, но я всё же уточнила: — Вы играете?
Бедняжка слушала меня вполуха.
— А... мм... да. Да, я... — Её внимание привлекли маргаритки, стоящие на спинете. — Удивительно, как много цветов мне подарили в утешение, — туманно произнесла она. — От этого хоть немного, но становится легче. А ведь я даже не знаю этих людей. Они так добры.
Я кивнула, хоть и подумала про себя, что букетов в комнате не так уж и много и бедная миссис Ватсон радуется сущей мелочи. Мой букет горничная поставила в вазу и, к счастью, ничего в нём не изменила. Кроме того, гостиную украшали букетик ландышей, символ вновь обретённого счастья, вездесущие гвоздики, белые розы и...
Самый безобразный букет из всех, что я видела в своей жизни, стоял на угловом столике.
Я расправила плечи и вскинула брови, но вслух сказала лишь:
— Как необычно!
— Что? — Миссис Ватсон проследила за моим взглядом. — Ох. Да, причудливый, согласитесь? Мак обычно красный, но здесь белый, а боярышник должен быть белым, но здесь красный, и я даже не знаю, что это такое зелёное.
— Спаржа! — с изумлением воскликнула я. Не побеги, разумеется, которые едят в качестве овоща, а тонкие, похожие на изумрудно-серую паутину ветви с листьями. — Они срезаны со взрослого растения, — объяснила я. — Что странно. В начале весны из-под земли только начинали пробиваться первые побеги.
Миссис Ватсон быстро заморгала:
— Надо же, вы так умны! Откуда вам это известно?
— Моя мать была ботаником. — И в каком-то смысле это правда; к тому же цветы и ботаника считались чисто женским увлечением, и этой науке посвящали своё время многие благородные леди в Англии.
— Она изучала спаржу? Не слышала, чтобы это растение добавляли в букеты.
— Я тоже.
Однако меня больше пугали не ветви спаржи, а леденящие кровь цветки боярышника и мака.
Как можно более спокойным голосом я спросила:
— Миссис Ватсон, вы знакомы с языком цветов?
— Поверхностно. В жизни мне редко приходилось с этим сталкиваться, — с добродушной усмешкой ответила она. — Боярышник означает надежду, верно? А мак — кажется, утешение?
Но мы жили в Англии, и в британском фольклоре цветок боярышника, а точнее сам кустарник, ассоциировался с языческими богами и феями и приносил неудачу. В деревне никто не принёс бы в дом пучок его хорошеньких белых цветков: кому хочется навлечь на себя ужасные несчастья, вплоть до внезапной смерти?!
Вслух я об этом не сказала.