— На Флит-стрит!
Глава одиннадцатая
Пока мы ехали, я обдумывала детали своего плана. Задачи у меня две: выяснить, как выглядит автор объявления «М.М.В.: Сонная одурь. Ваш Тис» и, если повезёт, кто он такой, и проверить, действительно ли сообщение об «омеле» написала мама.
На первом месте стоял вопрос о зловещих букетах — вполне возможно, что жизнь доктора Ватсона висит на волоске. К тому же «Сонная одурь. Ваш Тис» могли напечатать в нескольких газетах, если не во всех, так что на разгадку личности злопыхателя у меня было несколько попыток, а «523211131113141213112362615211...», «ЛИАНА НУЖНА ОМЕЛА...» появились только в «Пэлл-мэлл газетт», и признаюсь: когда придёт время заняться решением этого вопроса, я хотела бы понимать, что делаю.
Я достала из подушечки на груди ножницы, вырезала из газеты жуткое объявление и отбросила её на сиденье.
На самом оживлённом уголке Флит-стрит (мне не хотелось привлекать к себе лишнее внимание) я постучала по крыше кеба, чтобы меня высадили. Оплатив поездку, я зашагала к ближайшей издательской конторе (так вышло, что это был «Дейли телеграф»), открыла дверь и подошла к столу, за которым молодой человек сальной наружности возился с пером и промокательной бумагой.
— Прошу прощения, — окликнула его я самым нежным и сладким голосом, какой только могла изобразить.
Он безразлично взглянул на меня, но, увидев, кто перед ним стоит, тут же резко выпрямился, словно охотничья собака, заметившая добычу.
— Вы случайно не знаете, кто поместил в газете это объявление? — Я показала ему вырезку.
— Я... мм... — Он умудрялся, хоть и с трудом, одновременно читать текст послания и глазеть на соблазнительную мисс Энверуа. — Сонная одурь, Ваш Тис... Да-да, странное, правда? Кажется, припоминаю...
— Мы не разглашаем подобную информацию, — прервал нас строгий женский голос. Я подняла взгляд и увидела взрослую даму в таком же строгом, как её голос, наряде — вероятно, заведующую отделом. Она хмуро посмотрела на молодого человека за стойкой и сказала, обращаясь ко мне: — Вы, наверное, тоже хотели бы остаться неизвестной, если бы помещали анонимное сообщение в газете?
Я забрала у незадачливого служащего вырезки, развернулась и вышла из конторы с гордо поднятой головой. Плакал мой шанс что-либо выяснить в «Дейли телеграф».
Я отправилась в следующее издательство.
Это было лишь началом долгого пути. Избавлю любезного читателя от подробного описания моих маленьких побед и неудач и скажу лишь, что мужской пол был со мной приветлив, а женский — совсем наоборот. От служащих мне удавалось добиться хоть какой-то информации, когда в помещении не оказывалось девушек. Двое молодых людей из разных издательств — не скажу, что джентльменов, поскольку они намекнули, что хотели бы получить что-нибудь взамен, и я чувствовала себя отвратительно, вытягивая из них нужные мне сведения, но приходилось терпеть их сальные взгляды ради благого дела, — снабдили меня описанием автора объявления, и, к большому моему удовольствию, их показания совпали. Записку про «сонную одурь» принёс человек необычной наружности, с серой бородкой и в цилиндре, хотя к высшему классу он явно не принадлежал — видимо, больше старался казаться, чем был на самом деле. Небольшого роста, он был костлявый и довольно неприятный на вид. Когда я спросила, чем он создавал такое впечатление, служащие ответили, что он выглядел странно. «Бледный, как мертвец», — сказал один из них. «Как прокажённый», — сказал другой. Я попросила уточнить почему, и он сначала растерялся, а потом ответил, что его смутило лицо загадочного посетителя. «Как будто это был вовсе не человек, а манекен из воска», — добавил он.
Их описание показалось мне довольно близким к тому, что дал перепуганный мальчишка-посыльный, когда я спросила, как выглядел человек, который поручил ему доставить букет: «Ну, как всякий жентельмен. Морда вытянутая, бородка жиденькая, шляпа высокая. Только нос он снял». Человек с отрубленным носом, заменивший его протезом из воска для грима. Пожалуй, эта деталь могла придать его лицу жутковатое болезненное выражение.
Учитывая всё, что мне удалось выяснить, можно было с уверенностью заключить, что на моё объявление ответил не кто иной, как сам отправитель зловещих букетов, и хотя я радовалась этому подтверждению, меня терзал вопрос: как же отыскать этого эксцентричного господина?
Неизвестно.
Разве что Пертелотта, то есть миссис Кипперсолт, что-нибудь о нём знает — ведь на мои расспросы хозяйка магазинчика отреагировала довольно странно. «Што он опять натворил?!» — воскликнула она и прогнала меня прочь, приказав не возвращаться.