Кошмар! С доктором Ватсоном за это время может произойти что угодно!
Кто знает, что с ним уже произошло!
— Пропади всё пропадом! Нет, так не пойдёт!
Разве можно оставить Ватсона на сомнительную милость Флоры ещё хоть на день?! Если я брошу его в беде, то больше никогда не смогу посмотреть себе в глаза в зеркале. Однако выбора у меня нет — кроме разве что...
Разве что связаться с Шерлоком.
От одной этой мысли меня бросило сначала в жар, потом в холод. Встретиться с ним лично я никак не могла. А если отправить ему письмо, мой умный брат с лёгкостью определит, откуда оно пришло! Если верить тому, что я знаю о Шерлоке Холмсе, выдать меня могло что угодно: выбор пера, цвет чернил, особенности почерка, отпечаток пальца почтальона — любая мелкая деталь.
Риск слишком велик. Однако оправдан. Если я ничего не сделаю и Ватсон погибнет...
— Газета, мэм, — пролепетала служанка, тихонько постучав в дверь моей комнаты. Конечно, я же отправила её за свежей «Пэлл-мэлл газетт».
— Спасибо. Оставь, пожалуйста, на столике.
Когда она ушла, я взяла газету и, всё так же расхаживая по комнате, принялась изучать новости — не появилось ли новых зацепок по делу доктора Ватсона. Нет, разумеется, не появилось. Я отбросила ненужные страницы и пробежалась взглядом по колонке объявлений. Как и ожидалось, там снова появилось зашифрованное сообщение: «52321113 11 1314121311236261521141516142234 15111 5255215255 63312365 34433222111 363616211», то есть «ЛИАНА НУЖНА ОМЕЛА ГДЕ КОГДА ЛЮБЛЮ ТВОЯ ХРИЗАНТЕМА». Его печатали каждый день.
А я по-прежнему не знаю, как мне поступить.
Я хорошо знаю маму: она не из тех, кто разбрасывается словами любви. Она не могла это написать.
И всё же мне очень хотелось, чтобы это была она. Тем более сейчас, когда меня терзали мысли о несчастном докторе Ватсоне. Мама бы знала, как поступить. В этом я не сомневалась.
Если, что маловероятно, это послание всё же от неё — могу ли я упустить такую возможность? Могу ли отвернуться от протянутой руки родной матери? Второго шанса может и не представиться.
Вдруг она поняла, что я на неё обижена, и захотела со мной помириться?
Однако моя мать, мама, которая находилась сейчас неизвестно где, с цыганами, предпочла бы сама выбрать время и место, если бы ей пришлось отправиться в Лондон, разве нет?
Наверное, автор шифра боялся вызвать у меня подозрения, указав не то место для встречи — как в прошлый раз с Британским музеем?
Пока мысли кружились в голове, как пёс, гоняющийся за собственным хвостом, взгляд бегал по странице с объявлениями, пока неожиданно не выхватил загадочное послание, напечатанное большими жирными буквами:
Э О Н Б О М Л А А Н
Ни к кому не обращённое и не подписанное.
ЭОНБОМЛААН
И всё.
Я уставилась на него, сведя брови — как, наверное, и все читатели «Пэлл-мэлл газетт», заинтригованные любопытным объявлением, которое невозможно было не заметить. Причём выглядело оно не как шифр, а как обычный набор букв. Очевидно, автор хотел срочно что-то сообщить — но что и кому? Наал... Эон... И если разделить на две строки и читать по диагонали, ничего путного не выходит. Только странное одинокое слово, прямо как я — Энола, одна... Энола.
И тут я его увидела.
Своё имя.
ЭОНБОМЛААН
ЭНОЛА ОБМАН
Я рассмеялась: у меня словно камень с души упал. Нет, всё-таки это был шифр, по-детски простой — такой могла составить только моя мама. Надо было всего-то читать через букву. Теперь я знала наверняка, что «ЛИАНА НУЖНА ОМЕЛА» — западня, скорее всего дело рук моего драгоценного брата Шерлока. И что самое главное: пускай мама и обделяет меня материнской лаской — она всё же заботится обо мне. По-своему.
Передо мной всё ещё стояла нелёгкая задача: помочь Шерлоку отыскать доктора Ватсона, но теперь она казалась мне более или менее выполнимой. Представив себе лицо матери, полное нежности, я успокоилась и опустилась на стул. Твёрдо намереваясь разобраться в фактах, я взяла карандаш и бумагу.
Итак. О чём необходимо сообщить брату, а что можно опустить?
Начнём с того, что я знаю наверняка. Я склонилась над бумагой и принялась строчить следующее:
Я знаю, что:
Пертелотта невольно выпалила: «Что он опять натворил?!» Вполне возможно, что окончаний я толком не расслышала и на самом деле она сказала: «Что она опять натворила?!», имея в виду сестру. Или Пертелотта так привыкла к тому, что Флора притворяется мистером Кипперсолтом, что невольно начала говорить о ней в мужском роде при посторонних.