Теперь, любезный читатель, пришло время раскрыть смысл этого послания, если, конечно, вы ещё не расшифровали его сами: разделите буквы алфавита не на пять, а на шесть частей, по пять букв в каждой, убрав «ё», «й» и «щ»:
АБВГД
ЕЖЗИК
ЛМНОП
РСТУФ
ХЦЧШЪ ыьэюя
Первая цифра в шифре относится к букве, вторая — к строчке. Вторая буква, четвёртая строчка — С. Первая буква, вторая строчка — Е. Четвёртая буква, первая строчка — Г. Четвёртая буква, третья строчка — О. Пятая буква, первая строчка — Д. Третья буква, третья строчка — Н. И наконец, пятая буква, шестая строчка — Я.
«СЕГОДНЯ».
То есть «СЕГОДНЯ ПОЛДЕНЬ ЛЕЧЕБНИЦА КОЛНИ ХАТЧ СПРОСИ МИСТЕРА КИППЕРСОЛТА».
И подпись: «Э.Х.»
Вот что прочёл Майкрофт в утреннем выпуске «Пэлл-мэлл газетт», и как бы его ни смутило место встречи, он не мог не ответить на призыв.
Я могу лишь гадать, что произошло, когда Майкрофт прибыл в «Колни Хатч» и его отвели к «мистеру Кипперсолту». Так или иначе, властный мистер Холмс — это описание относится к обоим моим братьям, они оба принадлежат к высшему классу и привыкли повелевать, — успешно вызволил «мистера Кипперсолта» из заточения, поскольку рядом с ним в экипаже сидел — ура! я была права! — пропавший доктор Ватсон.
Выглядел он не так чтобы бодрым — неудивительно, учитывая то, что ему довелось пережить, — но целым и невредимым.
И широко улыбался.
Развернувшаяся передо мной сцена наполнила сердце теплом.
Горничная, увидев пассажиров ландо, закричала, а на её крик прибежала миссис Ватсон; она буквально вылетела из дома и вихрем пронеслась через дорогу к экипажу. Доктор Ватсон, слегка покачиваясь, вышел ей навстречу, и жена крепко обняла его.
Но это было ещё не всё: на улицу прибыл кеб, несущийся на недопустимо высокой скорости. Из него выскочил худой, как плеть, высокий джентльмен и бросился пожимать руку старому другу. Никогда я не видела Шерлока таким счастливым.
Я широко улыбнулась, хотя сердце у меня ныло от жажды братской любви и мне тяжело было наблюдать за проявлениями сердечной привязанности издалека. Вскоре все четверо вошли в дом, а кеб и ландо уехали — радостное представление подошло к концу.
Всё ещё улыбаясь, я вздохнула и отправилась паковать вещи. Пора было возвращаться в менее комфортное, но зато укромное и безопасное жилище миссис Таппер.
Глава семнадцатая
В ВЕЧЕРНЕМ ВЫПУСКЕ «ПЭЛЛ-МЭЛЛ ГАЗЕТТ» в колонке объявлений я прочла следующее:
Э.Х.: ЛАВРЫ ТВОИ. СМИРЕННО БЛАГОДАРИМ ТЕБЯ. Ш.Х. И М.Х.
Что?! Как неожиданно и приятно!
Сидя в своей доброй старой комнате в пансионе миссис Таппер, в одной сорочке, положив ноги на пуфик, я перечитала объявление:
«Э;Х.: ЛАВРЫ ТВОИ. СМИРЕННО БЛАГОДАРИМ
ТЕБЯ. Ш.Х. И М.Х.»
По лицу у меня расплылась глупейшая улыбка. Неожиданное признание братьев наполнило душу радостью и теплом.
Очень любезно с их стороны воздать мне хвалу, хотя решение загадки на самом деле было предельно простым; я сразу всё поняла, как только разложила латинское слово asparagus на части.
A spear of Gus — «копьё Гаса».
Гас — сокращение от Огастас.
Мне сразу пришёл на ум Огастас Кипперсолт, чьё имя я нашла в документах муниципалитета. Увидев, что он отправлен в психиатрическую лечебницу, я решила, что это не тот, кто мне нужен, и выбросила его из головы.
В каком-то смысле я была права: того Кипперсолта, которого я искала, больше не существовало.
Однако именно Огастас Кипперсолт был мужем Пертелотты.
После увлекательной ночи, проведённой в зарослях спаржи, и размышлений о значении этого растения я поняла, что мистер Кипперсолт обитает вовсе не в «Колни Хатч», и готова была поклясться своим носом, что его «посадили» в громадный контейнер в теплице. Честно говоря, я была настолько уверена в своих выводах, что, хоть мне и нравилась Пертелотта, отправила Ле- стрейду анонимную записку, в которой изложила свои подозрения и посоветовала «изучить вопрос».
Поскольку убийство Огастаса Кипперсолта скрыли, свидетельство о смерти никто не оформил.
А если по закону мистер Кипперсолт был ещё жив, ничто не мешало объявить его сумасшедшим. Как Флора подделала бумаги, как выманила доктора Ватсона из клуба и под каким предлогом вызвала санитаров, чтобы его забрали, я, вероятно, никогда не узнаю. Однако мне было предельно ясно, каким образом Флора отомстила врачу.