- Нет!
Надеюсь, мне никогда больше не придется испытать такой страх и отчаяние, как в ту минуту, когда я бросилась к нему, опасаясь, что он задет, ранен или даже — страшно подумать — убит!..
К счастью, мои опасения не подтвердились. Шерлок был цел, и не успела я к нему потянуться, как он пошевелился, тщетно пытаясь встать. Я взяла его за руку и помогла ему подняться.
— Обопрись на меня, — сказала я и чуть ли не потащила его на себе подальше от дома Мергансеров. Хорошо, что при таком высоком росте весил он немного. — Скорее. Сюда. — Я повела его по тропинке за соседним участком, которую обнаружила во время ночных похождений. — Ты сильно ранен?
— Пострадала только моя гордость. Я поскользнулся.
Но он так тяжело дышал, что верилось в это с трудом.
— Тебя не подстрелили?
— Из револьвера? С такого расстояния? Это было бы смешно. Им следовало бы сначала подойти поближе.
К нему вернулась его обычная заносчивость. Можно было вздохнуть с облегчением.
— Хорошо, что тебе так повезло.
— Везение тут ни при чем. Ты только послушай этих невежд!
Пока мы пролезали через дыру в чьем-то заборе, огибали пустой коровий сарай и крались в тени заброшенной маслобойни, вслед нам лился поток страшных ругательств. Шерлок опирался на мое плечо и еле передвигал ноги.
— Остановись на минуту, — прошептал он, тяжело дыша. — Слышишь?
Он замер, но я поспешила дальше и в результате оставила его позади. Не успела я пройти и нескольких шагов, как к лаю барона и его сына прибавились восклицания констебля с сильным ирландским акцентом:
— Ну хватит, хватит, что вы будите добрый люд! Воры, конешно, негодяи — да только они уже сделали ноги.
В ответ раздались рыки, ворчание и злая ругань.
— Ежели вам так того хочется — стреляйте на здоровье на своем участке, а вот на улице палить не вздумайте.
Опять рычание и ворчание.
— Ничего ж плохого не стряслось: вон, какую веревку добротную вам оставили! Ну-ну, идите-ка назад в дом. С утра напишете жалобу. Да, конешно, буду их выглядывать.
В полной тишине мы прислушивались к его шагам, пока они не стихли вдали.
— «Сделали ноги»?! — передразнила я констебля. — Если бы!
— Ты беги, Энола, — прошептал Шерлок. — Со мной все будет в порядке.
Что?! Неужели он вот так просто меня отпускал?! Казалось бы, я должна была испытать чувство благодарности и порадоваться его словам. Однако они, напротив, вызвали у меня раздражение:
— А как же омерзительный барон и его похожий на жабу сын?!
— Думаю, можно с уверенностью заявить, что они отступили в дом, — ответил Шерлок, опираясь на каменную плиту, на которой раньше, вероятно, формировали сыр и масло. Я едва могла разглядеть его в темноте. — Они не посмеют перечить констеблю — не рискнут привлечь к себе лишнее внимание.
Я фыркнула (признаюсь, совсем как лошадь):
— Я не об этом. Где они держат пленницу? Очевидно, в ландо на прогулки вывозят переодетого помощника конюха. Для виду. А куда же спрятали настоящую Сесилию?
Последовала долгая пауза, и я пожалела, что не вижу лица брата. Наконец он медленно произнес:
— Похоже, меня обвели вокруг пальца и на самом деле я не видел достопочтенную Сесилию в Лондоне.
— Я видела.
— Что?! Когда?! Где?!
— На прошлой неделе, в... возле Британского музея. Тогда я попыталась последовать за ней, и мне пришлось ударить Майкрофта...
— Что-о?!
— Наш старший брат меня поймал, и я пнула его ботинком в голень, чтобы сбежать. Он тебе не рассказывал?
Видимо, нет — иначе почему Шерлок согнулся пополам от смеха? Он смеялся почти беззвучно, но от души, покачиваясь взад-вперед и держась за каменную плиту, чтобы не упасть. Казалось, он на грани истерики. Я решила, что надо как можно скорее увести его отсюда, и как только он успокоился — надеюсь, достаточно, чтобы рассуждать здраво, — сказала:
— Пойдем, я отведу тебя домой.
Или лучше сразу к доктору Ватсону?
Шерлок выпрямился, все еще посмеиваясь:
— Меня ждет кеб на углу Боарсхед и Оакли-стрит.
Вот как? Отлично.
— Я могу провести тебя к нему коротким путем.
— Обходным?
— Да, там нам вряд ли встретится констебль.
— Прекрасно. — Шерлок сделал шаг вперед, необдуманно перенеся вес на больную ногу, и поморщился: — Пожалуйста, Энола, не могла бы ты снова подставить мне плечо?