Видите ли, десять месяцев назад, когда мама внезапно пропала на мой четырнадцатый день рождения, она оставила мне самодельную брошюрку с шифрами. Некоторые из них я разгадала, и они привели меня к небольшим тайникам вроде набалдашников на кровати и картинных рам, где я нашла приличную сумму денег, с помощью которых мне удалось избежать заточения в частном пансионе и уехать в Лондон. К сожалению, в первый же день в столице один головорез отобрал у меня брошюрку, а потом она попала в руки к Шерлоку. Я проникла к нему в квартиру и выкрала свое сокровище, но вскоре обнаружила, что брат оставил на страницах карандашные пометки. Как выяснилось, он раскусил орешек, оказавшийся мне не по зубам, — шифр на той странице, где мама нарисовала трехцветные фиалки:
Венчики трехцветных фиалок напоминали милые личики; возможно, именно поэтому одним из значений этого цветка было «мысли». Мама ласково называла их «анютиными глазками», а мне казалось, что они похожи на эльфиек с убранными в тугие пучки волосами. Два более темных лепестка наверху ассоциировались с высокой прической, а три светлых — с бледными изящными чертами этих мудрых древних существ. Если бы я не стала мудрить, когда увидела этот шифр, а всего лишь представила бы себе личики фиалок, то с легкостью прочла бы мамино послание и поняла, как оно зашифровано:
Если переписать буквы в три аккуратные строки, легко заметить, что они поделены на лепестки, как трехцветная фиалка — два, два и один, — только в последнем венчике их три: лицо эльфийки без изысканной прически. Если прочитать каждую группу из пяти лепестков по очереди, разгадать шифр не составит труда:
Мама спрятала что-то в дамском зеркальце или за коричневой бумагой, которая покрывала оборотную сторону настенного зеркала.
Сердечный покой Энола.
Что это — доброе пожелание? Или всего лишь очередная отсылка к анютиным глазкам? Ведь букет трехцветных фиалок — символ сердечного покоя.
Или мама не случайно выбрала именно фиалки? И этот шифр должен был привести меня к тому, чего я жаждала больше всего и чего так и не получила, — к письму от матери, которое содержало в себе объяснения, прощальные слова или даже — смею ли я надеяться — слова любви?
Я больше не хотела ждать; пора было выяснить, что там скрывалось.
Как только во мне забурлила решимость, слезы высохли на щеках, и я перестала мерить шагами комнату. Все еще в ночной сорочке и босая, я села в кресло, положила себе на колени дощечку для письма, смахнула с нее исписанные листы бумаги, взяла чистый и задумалась над тем, какое сообщение отправлю в колонку объявлений «Пэлл-Мэлл газетт».
Вот что я нацарапала:
Хм-м. Длинновато для послания, которое придется зашифровать.
К тому же мне не хотелось, чтобы Шерлок или Майкрофт его прочли — а они могли разгадать любой мой шифр.
Кроме одного:
Хризантема для меня обозначала маму, а с добротой на языке цветов ассоциировалась цинния, и сейчас мне пригодилась бы ее последняя буква: «Я». Из маргаритки — символа невинности — можно было взять восьмую букву, «Т». Из ландыша — «чистоты» — вторую, «А», а из василька — «простоты» — последнюю, «К». Получалось, что только самое начало послания — «Мама, я так» — выглядело следующим образом:
Нет, так дело не пойдет. Получится слишком длинно, заковыристо и — хоть я и старалась подбирать цветы только с одним значением — ненадежно: смысл может исказиться.
Я смяла бумажку и отбросила ее в сторону. Какое-то время я хмуро сверлила глазами пустой лист, пока не вспомнила, как написала мне в последний раз мама: простым английским языком, но с завуалированным смыслом.
После нескольких минут раздумий я улыбнулась и предприняла еще одну попытку:
Отлично! Тоже своего рода загадка — просто чепуховое стихотворение о цветах. Нарциссом звали греческого юношу, который влюбился в себя, увидев свое отражение в воде, и которого боги превратили в цветок с таким же названием. Зеркала у него не было, но хризантема, то есть моя мама, мать, цвела в стекле — стекле зеркала. Лиана, разумеется, означала меня, и я не смогла найти ирис — цветок, получивший свое название в честь богини Ириды, по-гречески Ирис, которая переносила послания между Олимпом и Землей по радужному мосту. Мама должна была понять, что я имею в виду «послание в стекле».