— Разумеется, миссис Джекобсон, — поддакнули все трое, признавая моё самоличное повышение.
— Впрочем, для вас это ничего не изменит, — добавила я. — Продолжайте работать, как работали.
Так они и поступили. Все разошлись по своим делам. Я не сомневалась, что они обменяются сплетнями со всеми слугами в нашем районе. К счастью, мы находились далеко как от Шерлока, так и от Майкрофта, и к ещё большему счастью, мои братья не держат слуг. И всё же я переживала, как бы эти слухи не дошли до них.
Однако июнь постепенно перешёл в июль, и единственным значительным событием стало то, что я переехала на новое место, где намного лучше кормили, и моя фигура слегка округлилась — отпала необходимость в больших подкладках, — и тревоги отчасти улеглись.
Я заняла просторную комнату в Женском клубе, в котором состояла и где чувствовала себя в безопасности: туда не пускали мужчин. Это обстоятельство вкупе с переменами в моей внешности заставило меня расслабиться, но моё самодовольство вскоре ожидал жестокий удар.
Впрочем, не ранее чем произошло одно любопытное событие.
Глава вторая
В ВЫШЕУПОМЯНУТОЕ СУДЬБОНОСНОЕ утро, когда я пришла на работу в зелёном, как листья омелы, платье и заняла своё место в кабинете, в дверь внезапно позвонили. И трезвонили так, будто случился пожар.
— Помогите! Ради бога, кто-нибудь, помогите! — Голос был мужской, аристократичный, и звучал он мелодраматично, практически как в опере, без английской сдержанности. Мне даже показалось, будто я уловила иностранный акцент. — Скорее!
— Джодди, открой же наконец дверь, — приказала я слуге.
Он подчинился, и я увидела несчастного с раскрасневшимся и искажённым лицом, жестоко зажатым между блестящим цилиндром и накрахмаленным воротничком. На нём был шёлковый шейный платок и городское пальто. Гость прошёл в мой кабинет, и я поднялась, чтобы принять его. Он с трудом придал своему лицу более спокойное выражение. Дикая красота этого молодого джентльмена навеяла мне мысли о Хит- клифе из «Грозового перевала» Бронте.
— Доктор Рагостин на месте? — вежливо произнёс он, очевидно, потеряв лишь разум, но не манеры. А затем снял шляпу, обнажив волосы цвета воронова крыла.
— Боюсь, что нет, и вернуться он обещал не скоро. — Благородные фай и органза показывали, что я занимаю довольно высокое положение в обществе, и это подпитывало мою уверенность. — Возможно, я, личный ассистент доктора Рагостина, смогу вам чем-то помочь? Прошу, садитесь.
Он устало рухнул в кресло. Тут же, словно по волшебству, учитывая привычную его нерасторопность, в кабинете возник Джодди с кувшином воды со льдом и стаканами на подносе. Я налила гостю холодного напитка, и он с готовностью его принял — несомненно, чтобы немного успокоиться и смочить саднящее горло.
Я тем временем заняла своё место за письменным столом.
— Ваше имя, пожалуйста, — попросила я, пододвигая к себе бумагу и карандаш.
Его брови взлетели, словно крылья ворона:
— Моя супруга, третья дочь графа Чипли-на-Уай, внезапно пропала при загадочных обстоятельствах, полиция ни на что не годна, и мне совсем не хочется тратить время на пустые беседы. Я бы предпочёл лично переговорить с доктором Рагостином.
— Разумеется. Однако я полномочна предпринимать предварительные действия в экстренных случаях. Прошу, сообщите мне все детали, и я запишу их для доктора Рагостина. Ваше имя?
Он выпрямился так, будто ему в спину вставили жердь.
— Сеньор Луи Орландо дель Кампо, герцог каталонских кровей.
Герцог! Испанский герцог!
— Рада служить вашей милости, — машинально отчеканила я. У меня, как и у всех выпускников английских школ, чётко отпечатались в голове названия всех сословий — король, герцог, маркиз, граф, барон — и то, как положено к ним обращаться: ваше величество, ваша милость, лорд, лорд и лорд. По поводу таких любопытных личностей, как императоры, заморские графы, рыцари и младшие сыновья, следовало обращаться к справочнику по этикету. — Что же...
— Моя герцогиня, — важно перебил он, — великолепная леди Бланшфлёр, известная на весь мир своей хрупкой красотой, — самый нежный цветок во всём прекрасном саду женского пола.
— Несомненно, — пробормотала я, ошеломлённая столь поэтичным описанием, хотя фамилия его жены переводилась с французского как «белый цветок». — Правильно я понимаю, что супруга вашей милости пропала?
— Насколько нам известно, её похитили во время прогулки с фрейлинами.
Его кожа стала совсем белой и резко контрастировала с чёрными волосами.
— Вы можете сказать, в какое время совершилось злодеяние?