Я понимающе кивнул:
— Узнаю папашину породу.
— Ну ладно тебе, — отмахнулся Сундук. — Все не можешь забыть? Ты, главное, не опоздай. Будь там ровно в десять. Он уже в курсе, сам к тебе сядет. Особенно не светись — машина-то приметная. Красная. Вези его сразу на Фруктовую. Я приеду часов в двенадцать — раньше никак не могу, дела, — он развел руками. — Нужно встретить в аэропорту одного хрена из Москвы. Самолет прилетает в десять, пока то да се, до города — тридцать километров, пока его устроишь — в общем, раньше двенадцати не успеваю.
— «Хрена из Москвы»? — оживился незнакомец.
— Ну да, — попытался оправдаться я. — Это Сундук так сказал. А я просто повторил. Вы уж не сердитесь.
— Я не сержусь, — миролюбиво отозвался красавец-брюнет. — Я удивляюсь. Ни одного верного слова. Во-первых, я не "хрен", а во-вторых — вовсе не из Москвы. Ну да ладно. Примитивный ум нуждается в простых определениях. Пусть так. Так что же, раньше двенадцати он не успевал?
— Нет! — тут уж настал мой черед оживиться. — Мало того, он приехал гораздо позже! Вы понимаете? Это очень важно! Самолет опоздал на полтора часа! Но ведь и я опоздал! Не знаю, как это получилось. Не могу объяснить!
— Интересно! — незнакомец плотоядно потер ладони. — Расскажите-ка поподробнее! Как было дело?
— Водитель — довольно распространенная рабочая специальность. Стоит ли говорить, что за годы скитаний по белу свету я овладел ею в совершенстве (как, впрочем, и пятнадцатью другими)?
Я по натуре — человек очень обязательный. Если чего обещал — сделаю.
На следующее утро я вышел из дому чуть свет. Воздух был еще прохладен и свеж, но солнце уже сменило рассветные красные одежды на рабочую спецовку обжигающего белого цвета: целый день оно будет нещадно палить, кипятить, слепить — яростно, изо всех сил.
Я открыл машину и запустил двигатель. Через пятнадцать минут я уже подробно изучил эту престарелую "копейку" вдоль и поперек, знал все ее скрытые достоинства и наспех замаскированные недостатки. Еще час ушел на то, чтобы отрегулировать карбюратор и зажигание: не могу спокойно ездить, если техника не в порядке.
Когда я закончил возиться с машиной, было девять утра. Пора выезжать. Я даже толком не позавтракал и не убрал постель — рассчитывал вернуться домой к обеду.
Взял с собой документы, ключ от квартиры на Фруктовой и листок с адресом. Захлопнул дверь, вышел во двор и поехал в Черную грязь.
Особняк Квасного я отыскал быстро — второго такого в Энске и окрестностях наверняка нет. Огромный трехэтажный дом, увенчанный двумя островерхими башенками, он напоминал то ли средневековый рыцарский замок, то ли тучного слона, задравшего хвост и хобот одновременно. Кровельное железо было совсем свежим; оно сверкало на солнце, посылая полчища кокетливых "зайчиков" в густую клейкую листву высоких тополей, стоявших вокруг дома в виде кольца, разомкнутого в сторону дороги. Перед домом был разбит большой цветник; дорожка от крыльца к воротам выложена декоративной плиткой.
Я проехал вперед, свернул на обочину и заглушил машину невдалеке от симпатичного придорожного магазинчика. Времени еще оставалось достаточно; пешком я вернулся назад и стал рассматривать дом — сквозь ограду он был хорошо виден. Не высокий забор и не бетонная стена охраняли владения Квасного — ажурная чугунная ограда между мощных столбов, сложенных все из того же красного кирпича.
На крыльцо дома вышла молодая стройная женщина в легком белом платье. У нее были восхитительные загорелые ноги, колыхавшие короткую юбку, темно-русые волосы и быстрые карие глаза.
"Однако!" — удивился я про себя. "Сундук был женат на красавице. Может, она и впрямь редкостная стерва, но очень красива. Ей-богу, эта женщина заслуживает большего, нежели какой-то корявый Сундук. И по-моему, она прекрасно это понимает."