Практиковались и крайне рискованные процедуры, необходимость которых оправдывалась принципами гуморальной медицины: в частности, вскрытие пустул с помощью золотых игл и последующее прижигание. Эффективность этой процедуры оценить сложно, но можно с уверенностью сказать, что она была крайне болезненной.
Метод «горячего режима» тоже был основан на принципах гуморальной доктрины: больного укутывали в одеяла, чтобы стимулировать потоотделение и избавить организм от избытка нехороших гуморов. С той же целью пациентов погружали в горячую воду. Лечебная мода той поры относила свет и свежий воздух к вредными воздействиям, поэтому больных держали в темных помещениях, которые не проветривали. Выписывали лекарства, в основном потогонные, чтобы ускорить выведение яда. Часто практиковали очистку кишечника и кровопускание.
Некоторые врачи шли от обратного и применяли принцип «противоположного», вместо горячего режима предписывая холодный. Пациентов держали в прохладных помещениях, регулярно обтирали холодной водой и прикладывали лед к лицу и конечностям.
Поскольку больше всего пациенты боялись, что болезнь их обезобразит, врачи придумывали всевозможные ухищрения, пытаясь предотвратить появление оспин и рубцов. Была теория, что на лице появится меньше оспин, если вызвать сильное раздражение на других участках тела. Для этого на спину и конечности пациента накладывали горчичники, наносили ртуть и едкие жидкости. В моде были и разнообразные средства для местного применения, изготовленные на основе нитрата серебра, ртути, йода и слабых кислот. Применяли разнообразные мази и компрессы, которые из чего только не делали. Какие-то находчивые врачи обмазывали лица пациентов глицерином и закрывали маской с отверстиями для глаз, носа и рта или же оборачивали лица и руки больных промасленным шелком. Другие придумали накладывать шины, чтобы удерживать пациента от расчесывания лица на последних стадиях болезни. По тем же причинам мечущихся в бреду привязывали к кроватям.
Пожалуй, только получив представление о всевозможных методах лечения оспы, можно в полной мере оценить всю революционность подхода, который предложил английский врач Томас Сиденхем (1624–1689). Он заметил, что богатые и знатные пациенты, находившиеся под неусыпным врачебным наблюдением, умирали от оспы чаще, чем бедняки, зачастую не получавшие никакой медицинской помощи. Из этого Сиденхем сделал вывод, что лучший врач тот, кто лечит меньше. Сам он практически не вмешивался в ход болезни и следил лишь за тем, чтобы пациент лежал в хорошо проветриваемом помещении и под легким покрывалом.
Глава 7
Историческое влияние оспы
В этой главе мы выясним, какое влияние оспа оказала на развитие истории, и обсудим значимость этого «рябого чудища» с точки зрения трех аспектов. Во-первых, поговорим о роли, которую оспа сыграла в Европе, во-вторых, посмотрим, как эта болезнь отразилась на обеих Америках, и, в-третьих, проясним, каким образом оспа повлияла на развитие новой политики здравоохранения – профилактики заболевания методом массовой вакцинации.
Происхождение неизвестно
Согласно данным Центров по контролю и профилактике заболеваний, происхождение оспы неизвестно. Хотя есть сведения, что похожее заболевание было распространено в Китае, Индии и Малой Азии в IV–X вв. Вероятно, оспа обосновалась в Европе во времена Крестовых походов, в XI–XII вв., после возвращения крестоносцев из пределов Леванта с новыми экзотическими заболеваниями. Как уже было сказано, войны весьма способствуют распространению болезней.
Нам в наших целях точное происхождение оспы знать не обязательно. Гораздо важнее упомянуть тот факт, что в XVII–XVIII вв. она получила особенно широкое распространение и сменила бубонную чуму на посту самой страшной болезни-убийцы. В Европе у оспы дела пошли хорошо: она процветала в условиях быстрорастущей социальной дезорганизации, урбанизации, перенаселенности и демографического роста.
Контингент больных
Эпидемиология оспы в Европе в период раннего Нового времени прекрасно объясняется с точки зрения иммунологии. Существенным фактором распространения оспенного поветрия было то, что, заболев и пережив это тяжкое испытание, человек навсегда приобретал устойчивый иммунитет к болезни. Никто не болел оспой дважды. В то же время на всем континенте, в городах и поселках, оспа стала явлением настолько обычным, что в анамнезе значилась практически у всех, кто доживал до взрослого возраста. Поэтому у взрослой части населения городской Европы имелся выраженный коллективный иммунитет к этому заболеванию. Уязвимы были только дети, а также приезжие из сельской местности, незнакомые с городской заразой, и взрослые, в детстве избежавшие встречи с ней.